– Тогда двинули быстрее.
Под ногами шелестит пожухлая листва, и дождь неприятно барабанит по плащ-палатке, но нам все равно приходится идти через лес, изредка сверяя свое движение с показаниями компаса. Уже по привычке мы шли цепочкой с интервалом пять метров, и я первый услышал рев двигателей и крики людей. Из-за шума дождя разобрать что-то было трудно. Подозвав жестом Ненашева, присел, пытаясь разглядеть за пеленой дождя среди деревьев какое-то движение.
– Ну что, Паша, слышишь?
– Ага, вроде как мотоциклы ревут…
– Чего им тут реветь, вроде по карте дороги нет.
– Ага. Глянем издалека? Все равно в ту сторону идем.
– Придется.
Не сговариваясь, мы стали готовиться. Я накрутил на ствол ПП-2000 штатный глушитель, а Ненашев вытащил немецкий «вальтер», к которому еще на базе приделали вполне неплохой и эффективный самодельный глушитель.
– Ну что, пошли?
Включив радиостанции и воткнув в уши гарнитуры, мы, разойдясь в стороны, стали продвигаться в сторону шума. Минут через пять такого движения сквозь деревья удалось рассмотреть интересную картину. На грунтовой дороге, которая как назло не была обозначена на карте, застряли четыре немецких мотоцикла, и ругающиеся солдаты Вермахта пытались их тащить чуть ли не на руках. В стороне, откуда они пришли, замер гусеничный бронетранспортер, а за ним два прекрасно знакомых мне грузовых, тентованных «Опель-Блица».
Немного понаблюдав, я уже собирался дать команду на отход, когда на связь вышел Ненашев.
– Феникс, на связь.
– Слушаю, Дрозд. Пора сваливать…
– Может, не будем спешить? Тут в сторонке боевое охранение, случайно его рассмотрел. Ребята вроде как не сильно службу несут…
– Сколько?
– Трое. Причем все в плащах и касках, понимаешь, про что я?
– Думаешь их тихо вальнуть и в ряженых сыграть?
– Ну не пропускать же так просто этих уродов к переправе? Там же одни раненые…
Я молчал, обдумывая ситуацию. Ненашева понять можно – потерял большую часть группы во время столкновения с эсэсовскими боевиками, вот и рвется в бой пострелять ненавистных фашистов, про которых с детства столько писано и которых привыкли ненавидеть еще с малых лет. Но мы не на прогулке.
– Дрозд, на связь.