— Но сам конвертор достаточно сложная инженерная конструкция.
— Не путайте современный конвертор с технологическими приемами середины восемнадцатого века.
— В чем же может быть разница? Принцип один и тот же.
— Вот именно, принцип тот же, а сам конвертор другой. Первый экземпляр сделали за три дня, из которых два ушло на сушку шамота.
— Невероятно! Сегодня на подобное строительство уходит год!
— Правильно, сейчас строят на сто тонн, а я сделал на одну тонну. Учитывая удельный вес железа, у меня была бочка на сто литров жидкого чугуна.
— Да, об этом никто не подумал, а как сделали пламенную регенерацию?
— Здесь не обошлось без затруднения, первая печь строилась более года. Другой уровень технологий потребовал много сопутствующих действий.
— Кстати, а как вы смогли обучить рабочих? Например, на конвейере?
— Чему их обучать? Как закрутить пять болтов? Или каждые три минуты открывать лоток? Здесь вообще не требуется никакого обучения.
— Но ваши часы-ходики, они до сих пор висят на стенах во многих домах.
— Ну, господа! Это вообще самый примитивный механизм, который не требует ни точности, ни чистоты обработки металла.
— Трудно поверить вашим словам. Почему никто не смог повторить выпуск ходиков?
— Смысл этих часов заключается в маятнике, который за цикл должен сделать кратный секунде ход.
— А сам механизм? Он же достаточно сложен.
— Вообще никакой сложности. Гиря через цепь тянет колесико секунд, маятник поднимает коромысло, шестеренка проворачивается на одну секунду, что соответствует одному зубчику.
— Ах вот оно что! Далее шестеренка минут и шестеренка часов. Однако если шестерни кривые?
— Какая разница, главное количество зубцов в шестеренке. При плохом механизме вешают более тяжелую гирю.
— Для часов важен точный ход, чего невозможно добиться с примитивным механизмом.
— Ошибаетесь, точность хода обеспечивает маятник, на конце которого находится регулировочный винт.