Так и оказалось. Тук, внимательно изучив все ту же осточертевшую гнилую листву и трухлявые ветки, попытался почесать зад, но, будучи остановлен сталью доспехов, перенес ладонь значительно выше — к носу, после чего для начала выдал малоинформативное:
— Эх…
Рыжая и вовсе отделалась кивком, после чего начала копаться в грязи пальцем, причем вид у нее был такой, будто выискивает там бриллиант в пятнадцать карат. Амед, присев рядом с ней, поднял совсем уж скелетированный лист, понюхал, попробовал на вкус, сплюнул и вынес вердикт:
— Рейдер. Свеженький. Видать, логово неподалеку.
— Откуда знаешь? — недоверчиво уточнил Тук.
— Головой думать умею. Они, как из коконов выбираются, так первые дни слизью исходят. Особенно если на солнечный свет попадают. Вон, похоже, оттуда пришли. А там буря дерево повалила, молодняк подниматься не спешит, и место совсем открытое. Погань двигалась ходко, огибать не стала, хапнула солнышка — вот свежий и потек.
— Это ты на вкус определил? — удивился Тук.
— А зачем, по-твоему, пробовал?
— Ну и какова эта слизь на вкус?
— Пожуй — узнаешь.
— Нет, ты скажи сперва. Ну какова?
— Пока не распробуешь, не узнаешь. Угощайся — мне дерьма не жалко.
Хеск протянул «недоеденный» листок, чем ввел горбуна в размышления: отведать или не рисковать?
Полученных крох информации хватило, чтобы сделать вывод: Альра обнаружила следы рейдирующего отряда погани. Мне, если честно, и демов с головой хватало, чтобы почувствовать приближение засасывающей задницы, — вместе с нечистью получался двойной набор неприятностей. Как же я мечтаю о спокойной тихой жизни. Камин, кресло-качалка, плед, отапливаемый сортир. Ну хотя бы недельку такой благодати, а лучше годик.
Или десять…
— Альра, ты уверена, что это именно рейдеры? Может, послали за мной каких-нибудь своих личных гадов после вчерашнего?
— Сэр страж, я не знаю точно, откуда они взялись. После снегопада в ту сторону прошло три твари: одна крупная и две помельче. Вот, видите: ямки везде глубокие, но здесь и здесь ветки трухлявые, причем на которые наступали, целые остались. Снег помешал их раздавить, а вот здесь он не помог — сломались. Значит, тяжелое тело давило — не защитил снег против такого. Очень похоже на обычную тройку рейдеров: нюхач, крот и вол. Ну… мы их так называем.
— Деревенщина, — хмыкнул Амед. — Хотя ты права: удобно назвали. Нюхач ищет кирт, крот копает, вол — переносит добычу в логово. У нас принято говорить: носатый, рукатый и слиз. У первого нос больше, чем у ребенка рука, у второго лапы страшные, ну а слиз на помесь жабы с пауком похож, вот и кажется слизью покрытым.
— Сэр страж это и так знает — зачем говорить.
Я, между нами говоря, был готов слушать и слушать. Не потому что мне нравился голос Альры или Амеда (бр-р) — просто девушка заблуждается: источник почти всех моих великих знаний — книга епископа. Но в этом бестиарии[12] форма подачи материала была слишком вычурной, а терминология столь мудреной, что вряд ли ее употребляет кто-нибудь, кроме оторванных от реальности ученых мужей. И ведь не признаешься спутникам — засмеять не засмеют, но не с руки мне себя дураком выставлять. Я ведь страж — по определению знаю все, причем лучше других. Ссылаться на амнезию, конечно, можно, но злоупотреблять этим нежелательно — только в крайних случаях.