— Что не так с ее лодкой?
— С лодкой не знаю, но команда там из рабов Вдовы. В них не капли разума, только стоны и страдания. Всякий, кто сядет в эту лодку, станет таким же. Но я думаю, если мы не повстречаем хозяйку, то эта участь нас не постигнет. К тому же с нами страж. Целых два стража. А может, хрен с ней, с лодкой этой?! Попробуем так доплыть?!
— Ты же знаешь, что даже для меня с Нью это не так уж и просто. А вы, наверное, все потонете.
— Лучше утонуть. Да лучше всю жизнь задом полировать скамью на галере демов, чем прикоснуться к веслам на ее лодке.
Странно, но лишь я и Нью не проявляли ярко выраженных признаков страха. Остальные после рассказа пленника перепугались так, что стали белее мела. Вздрагивали от каждого шороха в кустах, то и дело переходили с шага на бег, крутили головами по сторонам с таким усердием, что те вот-вот с плеч слетят. До восточной оконечности острова добрались за рекордное время. Лотто не обманул: здесь и правда стояла лодка. Широкий рыбацкий баркас. Короткая мачта, три пары длинных весел, опущенных в воду, головы гребцов над бортами. И мертвая тишина вокруг.
Странно, но меня при виде лодки тоже начало пробирать. Не испугался, нет, но встал на путь к этому.
Все как один замерли на краю зарослей, никто, даже Нью, почему-то не осмеливался сделать первый шаг.
Пришлось самому. Один шаг, второй, третий. Я подошел к баркасу и наконец разглядел его гребцов во всей красе.
И вот тут даже не перепугался, а с омерзением ужаснулся. В жизни не видел ничего более отвратительного.
У ближайшего гребца отсутствовала кожа на большей части лица. Кто-то ее очень аккуратно снял, и теперь можно было рассмотреть каждый кровеносный сосуд и мышцу до мельчайших деталей.
Сидевший рядом лицо свое сохранил, но не полностью. У него отсутствовали веки, в ранах копошились черви, прямо по вытаращенным глазам ползали мухи. Моргать ему было нечем, отгонять их другим способами он даже не пытался.
С остальными дела обстояли немногим лучше, и все без исключения были за ступни прибиты к брусьям на днище баркаса, а за ладони к массивным рукоятям весел. Никто не проявил ни малейшей эмоции при нашем виде, все, как один, уставились куда-то в бесконечность перед собой, не обращая внимания ни на что более.
Плеск волн, жужжание мух, сплошное пятно крови, покрывавшее все внутренности баркаса, под скамейкой разлагается труп, над головами кричат чайки, но ни одна не рискует спуститься.
Кого-то шумно стошнило, несколько невольников рухнули на колени, начав торопливо и сбивчиво молиться. Нью позеленела, обернулась ко мне:
— Дан… Дан… Им помочь надо!
— Да… Сейчас… — пробормотал я, с трудом отрывая взгляд от экипажа баркаса.
Хотелось потребовать объяснить, что за чертовщина здесь происходит, но вряд ли мне стоит ожидать внятного рассказа от неграмотных рабов и такого же темного пирата. Сейчас бы Конфидуса сюда, тот куда больше знает. Я даже припомнил, что видел в его книге рисунок подобной лодки, но тогда счел описание этого проявления тьмы слишком уж сказочным и не заинтересовался.
А страшная сказка внезапно стала былью.
В последнее время я начал предполагать, что погань и все с нею связанное не имеет под собой мистической подоплеки, а относится к явлениям той же природы, что и я с Нью. Однако теперь эти мысли показались неубедительными.
Да эта лодка сама зло, и я теперь понимал Лотто и своих людей. Очень страшно на ней уходить, но еще страшнее оставаться на острове, в зарослях которого скрывается ее хозяин.