– Товарищ бригадный комиссар, ну вот поверьте на слово – не время сейчас об этом. Да и не верите вы пока мне и моей информации до конца. Если получится корпус спасти – тогда да, тогда мой рассказ будет смысл иметь. А сейчас, как говорится, многие знания – только лишние печали. Давайте лучше я вам сейчас тезисы по вопросам организации боевых мотоманевренных групп набросаю, чтобы, пока в рейде буду, вы могли эти материалы посмотреть, обдумать и прикинуть, где обеспечение для них брать. А по результатам моего рейда можно будет внести коррективы, если понадобится, и готовый план создания таких групп командованию нести.
Получив неохотное, но все же согласие бригадного комиссара, Сергей наскоро помылся, перекусил и, усевшись за стол временно выделенного ему кабинета, принялся готовить материалы по созданию мотоманевренных групп, стараясь при этом не слишком отрываться от текущего уровня техники и тактики Красной Армии.
За основу взял два бронеавтомобиля, лучше, если оба – средние пушечные БА-10, но можно и один средний пушечный, а один легкий пулеметный БА-20. Но два обязательно – это не только огневая мощь, но и возможности маневра огнем, и возможности буксировки друг друга, на крайний случай.
К ним – два мотоцикла, лучше трофейных, с пулеметами МГ-34 в колясках. Сейчас в Сокулке как раз четыре трофейных «Цюндапа» есть – после диверсий на железных дорогах их на две мотоманевренные группы хватит, а там наверняка еще трофеи будут. Про достоинства немецких пулеметов – для Трофимова отдельно расписать. По два бойца на мотоцикл, один из них пулеметчик (Трофимову – озаботиться поиском хороших пулеметчиков), личное оружие у обоих – автоматы, опять-таки лучше немецкие – снимается вопрос обеспечения боеприпасами, да и поухватистее они в ближнем бою, чем наш дисковый ППД (пистолет-пулемет Дегтярева).
Еще из транспорта – грузовик, опять-таки лучше немецкий, и лучше «Опель-Блитц». Надежная и неприхотливая машина – настоящая рабочая лошадка этой войны. Ну, или нашу трехтонку ЗИС-5, этот грузовик всяко получше полуторки будет. В него запас бензина, инструменты, средства маскировки, инженерное имущество, шанцевый инструмент, в том числе возимый, и т. д.
В грузовик – еще два пулеметных расчета с МГ-34, эти по нормам вермахта, то есть по три человека на пулемет. Второго и третьего номера можно без опыта – за время рейда первый номер их заодно пулемету обучит. Личное оружие у всех – также немецкие автоматы. Хотя бы один из пулеметов в кузов грузовика на зенитный станок нужно монтировать, они тоже в трофеях есть.
Туда же, в грузовик, – два расчета противотанковых ружей, опять же трофейных – наши ПТР сейчас лихорадочно разрабатываются и дорабатываются, их еще до марта 1942 года ждать. И две снайперские пары, эти лучше с СВТ – у них меткость похуже, зато скорострельность гораздо выше, чем у мосинской винтовки. И тем, и другим – обязательно запас бронебойно-зажигательных патронов. Снайперам в качестве личного оружия немецкие парабеллумы (пистолет Люгера P08, знаменит своей точностью и малой отдачей).
Почему всех огневых средств по два? Так для качественных засад же, с ведением огня либо с двух флангов, либо с фронта и фланга, либо с головы и хвоста колонны, либо всем вместе, для создания плотности огня – вариантов еще много можно придумать, были бы ресурсы под рукой.
Обязательно в каждую группу сапера поопытней – чтобы из любых подручных средств мог средство подрыва сделать, инженерные заграждения и фортификацию знал, ну и маскировку мог обеспечить. Ему автомат не нужен, пистолета хватит.
Ну, и пару хороших механиков с навыками оружейников, чтобы могли и технику ремонтировать, и трофеи с нее снимать. Кстати, одной из задач мотоманевренным группам надо ставить сбор трофейной немецкой техники, для этого в группы включать пару-тройку сменных водителей, чтобы подменить или на трофеи сесть. Водителям в качестве личного оружия можно пистолеты и СВТ выдавать, причем «светки» для удобства на потолке кабины крепить. Водители народ технически грамотный, с уходом и регулировкой СВТ разберутся. Да и закрепленная на крыше кабины, она мешать не будет, а в бою хорошую плотность огня добавит, если что.
Ко всем СВТ – обязательно глушители. На отдельном листке Сергей набросал эскиз и пояснения к изготовлению «Глушителя звука выстрела к СВТ-40», полигонные испытания которого прошли еще в апреле 1941 года. Он был спроектирован для стрельбы обычными винтовочными патронами со сверхзвуковой скоростью пули, а не под специальные патроны с уменьшенной скоростью пули (позднее такие глушители назвали «тактическими»). Тогда испытания показали, что глушитель практически не изменял начальную скорость пули и кучность боя, но и довольно слабо влиял на погашение звука и вспышки при выстреле. И по результатам его не стали дорабатывать. Но Сергей, вооруженный знаниями и опытом использования тактических глушителей в будущем, добавил в эскиз глушителя для СВТ несколько усовершенствований, которые позволят серьезно увеличить его эффективность.
Тактика действий таких групп – минные и огневые засады на дорогах, диверсии на железнодорожном полотне, уничтожение тыловых частей и баз снабжения и многое другое – подробнее об этом Сергей собирался расписать позднее, после возвращения из рейда, используя его результаты в качестве примеров.
В качестве личного состава мотоманевренных групп Сергей прописал предложение максимально полно использовать пограничников и бойцов войск НКВД. Они и подготовку имеют более высокую, чем бойцы стрелковых частей, и, как правило, более образованы, в том числе технически. К тому же самостоятельность и решительность действий в них развита гораздо больше, чем во вчерашних крестьянах, призванных в армию из глухих деревень. А еще, как это не цинично и презрительно звучало в его времени, весь личный состав боевых подразделений НКВД военного времени отличался очень высокой степенью патриотизма, никогда добровольно не сдаваясь в плен и всегда до последнего выполняя поставленные боевые задачи.
Отдельно расписал для Трофимова, что для массированного уничтожения немецких эшелонов даже пути рвать не обязательно. Для этого Сергей, снова на отдельном листке, набросал эскиз нехитрого устройства, придуманного в его истории талантливым железнодорожным инженером Тенгизом Евгеньевичем Шавгулидзе, боровшимся с фашистами в одном из партизанских отрядов в Белоруссии. Зимой 1942/1943 года, в условиях острого недостатка взрывчатых веществ, испытываемого партизанами, этот умелец придумал и осуществил на практике идею пускать под откос эшелоны врага при помощи специального приспособления, действующего по принципу железнодорожной переводной стрелки и названного впоследствии «клином Шавгулидзе». Это приспособление представляло собой металлическое устройство весом около 18–20 кг и состояло из клина и откосной рейки, закрепленных на одной основе, строго подогнанной к размеру железнодорожного рельса. На его установку и крепление к рельсам болтами требовалось всего лишь несколько минут.
Принцип действия: наезжая на клин, переднее колесо паровоза накатывалось на наклонную плоскость, поднимаясь по ней. Далее буртик бандажа выходил из соприкосновения с рельсом, сдвигаясь в сторону, и колеса паровоза и вагонов, по откосной рейке, переводились с внутренней на наружную сторону рельса. Все – эшелон противника шел под откос. Клинья Шавгулидзе, изготовлявшиеся в большом количестве партизанскими мастерами, стали грозным оружием диверсионных групп и наносили фашистам немалый урон. Опыт диверсий показал, что применение «переводной стрелки Шавгулидзе» давало лучшие результаты, чем употребление взрывчатых веществ. Дело было в том, что в момент взрыва мины под паровозом нарушалась линия воздушных тормозов, которые автоматически срабатывали, и последние вагоны эшелона зачастую оставались невредимыми. Наскочив же на клин, состав разрушался полностью, особенно если насыпь была высокой, а скорость движения большой.
Подготовив материалы, Сергей передал их Трофимову для осмысления и подготовки необходимых ресурсов, как материальных, так и людских. Потом, получив таки разрешение на личное участие в диверсионном рейде, успел часа четыре поспать в казарме при штабе дивизии. А потом и поесть, так что, ко времени выхода в ночной рейд лейтенант Иванов находился в состоянии бодром, отдохнувшем и был готов к новым героическим свершениям на этой войне…
Заместитель командира заставы 86-го Августовского погранотряда младший лейтенант пограничных войск НКВД СССР Игорь Петров сидел в оружейной комнате в здании штаба 33-й танковой дивизии и механически, по второму разу, разбирал и смазывал свой верный ручной пулемет ДП-27, но мысли его сейчас занимали совсем не вопросы смазки оружия. Петров размышлял о лейтенанте Иванове и о том, что изменилось в его, Игоря, жизни с тех пор, как они встретились на лесной поляне. Там, на поляне, в первый момент Игорь его за вражеского шпиона или диверсанта принял. Ну, а как иначе – новенький немецкий мотоцикл, вокруг много опять же немецкого оружия и снаряжения, и рядом лейтенант Иванов – вот он я, в одиночку немецкий патруль уничтожил. Подумал тогда Игорь, что Абвер (немецкая военная разведка и контрразведка) таким образом своего агента внедряет, – им на спецкурсах перед войной о хитрости и коварстве этой организации много рассказывали. И решил – как только к своим выйдут, сразу же особистам про этого лейтенанта все свои подозрения рассказать. Пока же внимательно наблюдать и подмечать детали.
Он и про помощь контуженому командиру заставы скорее от отчаяния спросил, особо ни на что не надеясь. Но когда лейтенант Иванов, чтобы их командира к врачам побыстрее доставить, организовал нападение на немецкий грузовик и сам взял на себя наиболее рискованную роль, Игорь свои оценки немного пересмотрел. Вряд ли немецкий шпион ради спасения советского командира такие усилия прилагал бы. Так что, наверное, все-таки не немецкий шпион. И, судя по его способностям и подготовке, пожалуй, действительно мог в одиночку уничтожить немецкий патруль.
Но вопросы все равно остались. Ладно, не шпион, но тогда кто? Обычный «Ванька-взводный», как сам Иванов говорит о себе, – однозначно нет. Тот бы не то что трех немцев, тот один на один с подготовленным немецким солдатом выйдя – не факт, что однозначно победил бы. Значит, не «Ванька-взводный», а тогда кто? И почему выдает недостоверную информацию?
Для прояснения своих вопросов Петров даже напросился вместе с лейтенантом Ивановым съездить к месту бомбежки и гибели пехотной колонны. Там убедился, что про это Иванов не соврал. И хотя остальные вопросы остались, решил для себя, что главное – лейтенант Иванов не враг, а остальные неясности могут и подождать.
ebooksa