Золотые миражи,

Сеньор Диас и до того считался одним из самых богатых и влиятельных ранчеро в Верхней Калифорнии. Но после того, как он породнился с русскими и был принят императором Николаем, авторитет дона Франсиско подскочил на невиданную высоту. Даже губернатор обеих Калифорний сеньор Хуан Баутиста Альварадо, которому доложили о рассказе донны Исабель, прикинул про себя, что было бы неплохо навестить дона Франсиско сразу же после его возвращения домой.

И вот сеньор Диас, его дочь и зять стоят во дворе крепости Росс в окружении друзей, родственников и просто любопытных. Шум, смех, приветственные крики… Дон Франсиско выглядел так, словно и не его совсем недавно увозили в далекую Россию едва живого, бледного, как полотно. Правда, внимательный глаз мог заметить, что на лице дона Франсиско появились новые морщинки, а в волосах прибавилось седины. Да и движется он осторожно, стараясь не делать резких движений.

А Кончита стала настоящей красавицей. И не только из-за того, что была одета в нарядное платье, а в ушах ее сверкали удивительные по красоте и изяществу серьги с изумрудами. Она сияла красотой женщины, которая полюбила и почувствовала, что и она тоже любима. Майор Мальцев, который осторожно держал под локоток молодую жену, был одет в парадный мундир с боевыми наградами на груди. Многие сеньориты тяжело вздохнули, увидев, что такой блестящий кабальеро достался Кончите. Но им оставалось лишь завидовать его супруге.

– С возвращением, дон Франсиско, – приветствовал сеньора Диаса Виктор Сергеев. – Я очень рад, что вы поправились и вернулись в родные края. К сожалению, за время вашего отсутствия накопилось немало важных дел, которыми необходимо срочно заняться. Я хочу попросить вас после того, как вы немного отдохнете на своем ранчо, подъехать ко мне в крепость. Мне необходим ваш совет.

– А вы, молодожены, – Сергеев повернулся к Роману и Кончите, – считайте, что у вас все еще продолжается медовый месяц. Только ты, Роман, будешь нужен мне послезавтра. Скоро грядут серьезные события, и без твоих бойцов нам не обойтись…

Счастливое Рождество

Что такое одиночество, когда дел невпроворот и работать приходится с раннего утра до глубокой ночи? В такой парадоксальной ситуации оказался Александр Павлович Шумилин, оставшийся один в Санкт-Петербурге XIX века. Точнее, проживал он сейчас не в стольном Петровом граде, а в Гатчине, где молодожены Сергеевы отвели ему несколько комнат.

Друзья же его разбрелись по разным городам и эпохам. Кто-то, как Виктор Иванович Сергеев, наводил порядок в далекой Калифорнии и активно боролся с американцами, которые решили отжать у Мексики эти богатые места. Алексей Кузнецов отправился в XXI век, чтобы получить заказанное им медицинское оборудование для своей клиники. Ольга Румянцева уехала с Карлом Брюлловым «на этюды». А проще говоря, она отправилась со своим любимым в одну небольшую деревеньку на Валдае, чтобы тот мог ближе познакомиться с русскими зимними пейзажами. Избушки, засыпанные снегом, лошадки, тянущие крестьянские сани, румяные лица мальчишек, катающихся с ледяных горок. Все это великий художник должен увидеть и перенести на холст.

Антон Воронин, немного отдохнув в прошлом, снова отправился в настоящее, где продолжил работу над совершенствованием машины времени. Его голова была полна новыми идеями, которые позволили бы перемещать через портал из настоящего в прошлое габаритные предметы, например, такие, как океанские лайнеры.

Сергеев-младший и Адини отправились в Петербург XXI века вместе с ним – они решили «догулять» свой так неожиданно прерванный медовый месяц, посетить Москву, встретиться там с некоторыми высокопоставленными особами, которые изъявили желание поближе познакомиться с дочерью императора Николая Павловича и с ее мужем.

Сын Александра Павловича, Вадим Шумилин, в настоящий момент находился в Калифорнии, где помогал Виктору Сергееву укреплять обороноспособность русских территорий и организовывать кордонную службу, дабы решительно пресекать все попытки «диких» золотоискателей и прочих нежелательных личностей проникать на земли, принадлежащие Российско-Американской компании. В своих кратких сообщениях из крепости Росс Вадим информировал отца обо всем, что произошло на подведомственной ему территории, и о своих успехах в организации агентурной сети среди жителей прилегающих к крепости населенных пунктов и индейцев кашайя.

В конце своего послания он обязательно передавал привет и наилучшие пожелания великой княжне Ольге Николаевне. Кроме приветов, Вадим пересылал через отца любимой цветные фотографии с видами крепости Росс, селений индейцев помо и живописных пейзажей Калифорнии. С оказией Александр Павлович отправлял Вадиму ответы от Ольги в надушенных конвертиках с вензелем великой княжны. Он догадывался, что в них она рассказывала сыну о своих чувствах и уверяла Вадима в том, что с нетерпением ждет той минуты, когда они снова увидят друг друга. Шумилин, таким образом, служил своего рода почтальоном, связывавшим два любящих сердца. Он тяжело вздыхал, читая письма сына, но ничем помочь ему не мог.

Не мог Александр увидеться и с Олегом Щукиным. Тот, получив на днях звание полковника, срочно отправился в Москву XXI века. Он лишь успел шепнуть Шумилину, что его вызывает «сам», у которого есть какие-то очень важные предложения по поводу дальнейшей деятельности отдела «Х».

– Не боись, Шурик, – сказал ему на прощание новоиспеченный полковник, – вот увидишь, все будет хорошо. Печенкой чую, что нам должны что-то подкинуть. Нет, не то, о чем ты подумал, а нечто козырное. В общем, вернусь – расскажу. Как только – так сразу…

Но Олег застрял в будущем, и Александр Павлович весь исстрадался от любопытства. Интересно, что там такое надумали в Москве? Что им может предложить «сам»? Неужели он решил отправиться в прошлое и встретиться с императором? Зная неугомонный характер ВВП, и такой вариант был вполне вероятен.

У Шумилина оставались друзья из XIX века. Это, прежде всего, Николай Павлович, самодержец и император, и граф Бенкендорф. Они всегда были рады его видеть, но стоит ли отрывать занятых людей от важных государственных дел? Впрочем, и у самого Александра Павловича тоже хватало работы. Так что даже дружеская встреча с царем и главой III отделения в конечном итоге превращалась в деловую беседу. Вот и сейчас у Шумилина имелось несколько вопросов, которые мог бы решить только сам император.

Александр взял со стола радиостанцию и нажал кнопку вызова. У царя на столе раздался сигнал, говоривший о том, что кто-то желает с ним переговорить. Николай со вздохом оторвался от лежавших перед ним бумаг и приложил к уху рацию.

– День добрый, государь, – раздался хорошо знакомый Николаю голос. – Я желал бы встретиться с вами по одному очень важному вопросу. Вы не могли бы принять меня?

– Добрый день, Александр Павлович. Я готов принять вас. Приезжайте в Зимний ближе к вечеру. Мы обсудим ваши вопросы, а потом вы отужинаете вместе со мной и моей семьей… Я пришлю за вами карету.

– Хорошо, государь. До вечера.