Егерь

– Пельмени будут готовы через десять минут, макароны с котлеткой подам позже. Можете пока взять чай и бутерброды.

– Хорошо, – ответил я.

Оплатив заказ и приняв чай с тарелкой бутербродов, я прошёл к высокому столику и стал наблюдать за улицей, вернее даже за аркой, что вела во двор зданий для проживания чиновников и их семей. Члены ЦК жили в других домах, и странно, что этот обитал тут. Ну да ладно, посмотрим.

Столы со стульями тут тоже были, но располагались у стены. Понятное дело, мне они не подходили, я ведь не только зашёл поздно пообедать – время было два часа, – но и вёл наблюдение, поэтому и стоял за высоким столиком, его ещё «пивным» называли. Буфетчица, как ни странно, сама всё вынесла на подносе, на них это не похоже, обычно подзывают к буфету, чтобы забрать заказ. Неужто срисовали? У этих глаз намётанный, можете мне поверить.

Когда я как раз заканчивал со вторым, то мельком обернувшись к очередному входящему, невольно поморщился. Вот ещё этого не хватало: облава. Особо я не беспокоился, но мало ли, могут и срисовать. А не беспокоился по той причине, что помимо окраски волос зеркало показало, что я превзошёл себя, и всё, как надо, я ещё и родинку приклеил на скуле. Заметную такую, с копеечную монету. На фото в документах она тоже была. Прорабатывал я этот вариант, что придётся менять внешность, так что заранее подготовился. Именно поэтому я и поехал к тому схрону, в остальных был стандартный комплект документов, денег и остального имущества для работы нелегалом.

– Граждане, попрошу всех приготовить документы, – услышал я от входа.

Там было двое, один сотрудник милиции в форме старшины, другой сержант. Делом это было обычным, так что местные доходяги и такие же командировочные, как я, зашевелились, доставая документы. Когда дошла очередь до меня, я показал открытые корочки.

– В командировке находитесь, товарищ младший лейтенант? – уточнил старшина. Особо он не робел и был уверен в себе. Сразу срисовал, что я не местный.

– Именно, – вздохнул я и предъявил командировочное удостоверение, намёк старшины был слишком прозрачен, чтобы его не заметить.

Тот так же внимательно изучил бланк и кивнул, после чего козырнул и отправился изучать документы следующих посетителей этого заведения. Минут через пять работники милиции покинули точку общепита, следом заспешил и я. Старшина, конечно, меня не опознал, если я вообще успел попасть в сводку, да и что я ему, в одной конторе «работаем», но уверен, на заметку он меня взял, так что лучше покинуть это засвеченное место, мало ли. Старшина с сержантом стояли у милицейской машины, куда грузили двух тунеядцев, всё-таки попались некоторые, поэтому, пройдя мимо, я направился вверх по улице, подальше от нужного мне дома. Этих двух алкашей взяли по той причине, что у одного на рукаве рубахи была свежая кровь, а у собутыльника обнаружили складной нож, также со следами крови. Вот и взяли до выяснения. Мало ли, может, где рядом ограбление произошло или что хуже. Кровь-то у этих двоих была чужая, сами они ранений не имели.

Сделав круг по кварталу, я вернулся на место и, изучив улицу, направился к одному из домов, слуховое окно чердака которого как раз выходило в нужную мне сторону. Бинокль у меня был. При мне был небольшой кожаный портфель на длинном ремне, для чиновников, так сказать, там помимо уже распотрошённой пачки с тысячей рублей был бинокль и некоторые необходимые мне в работе вещи, включая тонкие кожаные перчатки. В жару, что стояла снаружи, в них не походишь, так что лучше использовать, только когда никто не видит, ну или ночью. Так как-то спокойнее. Однако всё же отпечатки я старался нигде не оставлять. Даже машину и оружие протёр, прежде чем их бросить. В номере гостиницы поступил так же. Конечно, это палево, вот так нагло устраиваться в ней, но я не считал, что меня будут там искать. А где будут? У родителей, знакомых, по чердакам и подвалам, а не в гостиницах, где я нагло устроился, да ещё под видом сотрудника милиции. Нет, прикрытие точно идеальное. Нужно думать и действовать не шаблонно, так я и поступал.

До самой темноты я изучал дом, где жил нужный мне человек. Тот, из-за которого я и попал в эту историю. Если бы эта сволочь так активно не вмешивалась в следствие, ничего бы не было. Дело бы даже до суда не дошло, у меня хоть и немного грязная, но всё же самооборона. Больше двухсот свидетелей видели, что я никого не трогал, это на меня нападали, ну а то, что так вышло, так обучен я так: выводить противника из строя максимально эффективно. Что я, виноват, что там два трупа и четыре навсегда искалечены? Так что раз вмешался – нужно ответить.

Конечно, я мог обратиться к своему куратору, генералу Семичастному, однако его свалила какая-то странная болезнь, он вот уже два с половиной месяца как не покидает пределы своей дачи. Это было похоже на изоляцию, так что самому подставляться и подставлять его не хотелось. Придётся действовать самому, да и не доверял я больше никому. Потерял я доверие это.

Как проникнуть в здание, я уже определил, внизу была вахтёрша, но это не для меня, тем более я знал, в какой квартире проживает нужный мне человек. Вернее, даже не квартиру, а балкон, на который он выходил покурить и где я его срисовал. Тем более дверь он не запер, оставив проветривать помещение. Реально было жарко.

Быстро спустившись с чердака – мою одежду хоть выжимать можно было от пота, – на ходу надел перчатки – была глубокая ночь, и мне никто не мешал, – я подбежал к углу нужного здания и, ухватившись за трубу водостока, стал по ней подниматься на пятый этаж. Там, ухватившись за ограждение, перевалился на крышу, невольно хрустнув железом. Успокоив дыхание, пополз по краю к нужному месту, под которым был необходимый мне балкон. В портфеле был моток верёвки – пять метров, но мне хватило. Привязав её к ограждению – предварительно проверил его на прочность, – я спустился на третий этаж, проигнорировав балконы пятого и четвёртого, и осторожно ступил на перила третьего, именно этот балкон мне и был нужен.

Мягко спрыгнув на пол, я оставил верёвку висеть – да её и так не хватало, кусок виднелся под балконом четвёртого этажа – и тихо подкрался к полуоткрытой двери. Судя по бормотанию, там ещё не ложились спать. Зал, куда вела дверь с балкона, был тёмен и пуст, я прокрался к двери в коридор и осторожно выглянул. Тут тоже было темно, но в кухне явно кто-то был. Под закрытой дверью пробивался свет, и именно оттуда слышались голоса. Кстати, квартира была отделана не хуже, чем у меня, дорого, но безвкусно. У меня же дорого и со вкусом. Правда, квартира была шестикомнатной, у меня поменьше будет.

Осторожно подкравшись к двери, я лёг на пол и прислушался. Там не было разговора, работало радио, и ему кто-то подпевал женским голосом. Похоже, это была домработница. Так и оказалось. Проверив детскую, где в маленьких кроватках спали двое детей, я заглянул в спальню к хозяевам. Оба спали на большой двуспальной кровати. Мельком осветив фонариком спящих, но не разбудив их, я убедился, что это те, кто мне нужен. Тот самый папаша и, похоже, жена. Кстати, их сын – лицо его я помнил – был очень похож на мать.

Дальше я действовал быстро: вырубил обоих и, связав, привёл в чувство. Кляпы не давали им сказать ни слова, да мне и не нужно было этого. Быстро описав, кто я, просто сказал, зачем пришёл, и приступил. Особо пытать я не любил, душа к этому не лежала, а тут уж очень хотелось. Хотелось отвести душеньку за все те дни, что я провёл в камере ни за что. Так что мучился у меня хозяин квартиры почти сорок минут, пока не умер от остановки сердца. Увечий я ему не нанёс, так, лишь синяки, потому, как только тот сдох – реанимация для продолжения пыток не помогла, – посмотрел на жену.

– Я с бабами и детьми не воюю, но и свидетелей не составляю, уж извини.

Тело мужа я поднял и отнёс к окну, положив так, как будто он полз к нему, но умер от остановки сердца. Да-да, я собирался устроить тут пожар, благо было чем. Потом я крепко вырубил жену, чтобы потом судмедэксперты определили, что в её легких был дым, снял с нее путы, ну и организовал пожар в их спальне. Честно говоря, меня мало волновало, погибнут ли оставшиеся дети или нет, о моих кто подумал? Однако когда я по верёвке поднялся на чердак и сматывал её, с облегчением услышал крик: похоже, та домработница подняла тревогу. Надеюсь, она спасёт детей, всё же очаг возгорания был в спальне хозяев. Ну, а для пожарных я поступил просто: воткнул в сеть все электроприборы, так что свалят причину пожара на один из них. Ну, а для пожара я использовал духи и одеколон хозяев, облив ими пол и кровать рядом с телами. Хорошо полыхнуло. Главное, чтобы на них ничего не попало. Конечно, эксперты в это время не то что в будущем, но смерть члена ЦК будут расследовать очень и очень серьёзно. Подставляться по мелочи не хотелось, так что я и на крыше старался не оставлять следов.