Егерь

После того как Востриков упал и к нему рвануло несколько теней, я подобрал гильзы, пробежал в первую квартиру и через пролом в полу спрыгнул в подвал. В здании уже были сотрудники конторы, я слышал шум их шагов, но успел первым. Я немного запаздывал по сравнению с планом, поэтому, посыпая порошком свои следы, пробежал по заваленному хламом подвалу заброшенного дома в угол и там по деревянной лестнице, которую заранее лично сюда принёс, спустился в катакомбы.

Когда я слезал в пролом, на груду кирпичей спрыгнул один из оперов и осветил подвал, но я уже успел нырнуть вниз и осторожно убрать лестницу. Саму лестницу я понёс в руке, она ещё была нужна. Собаки след вряд ли возьмут, как и я, Востриков был хорошо обрызган одеколоном, что отбивало запах тела, ну а дальше понятно. Вот он лежит, убитый. Те двое, что ноги повредили, видели, что я сначала метнулся к машине, они же сами выстрелами, чтобы пули легли рядом, загнали меня в подъезд. Проверят машину и найдут мой маскарадный костюм, везде отпечатки Соколова: на документах, в машине, – затребуют дела из милиции, сравнят и поймут, что убили всё же Соколова. Грим на его уничтоженном лице найти не проблема, та же одежда, поддельные документы, оружие, в подвале папка с личным делом догорает. В общем, решат, что Соколов рискнул и проиграл. Всё на этом, останется засвидетельствовать смерть и убрать меня из розыскных листов. Когда удалят клей с подушечек пальцев и проверят отпечатки, то только утвердятся в мысли, что погиб действительно Соколов. В общем, всё, как я планировал, так и сделал, осталось дождаться результатов работы конторы, отдыхая в Союзе под видом иностранного туриста.

Добравшись до другого пролома – сорок минут шёл, причём частью бегом, – даже стал на минуту опережать график. Посматривал на ходу на часы, так что знал, что успеваю. Поставив лестницу, которую тоже посыпал порошком, чтобы отбить нюх у собак, поспешил дальше. Заранее угнанная машина стояла там, где я её и оставил. Забравшись в неё, завёл и поехал на съёмную комнату. Там, стараясь ходить тихо, чтобы не разбудить жильцов, сменил личность на брокера, после чего прибрал, покинул помещение и, поймав на улице такси – редкость, но они ездили по ночам, – доехал до гостиницы. Всё. Всё, что хотел, я сделал, осталось дождаться срока окончания отпуска и покинуть Союз. Как я уже говорил, билеты у меня заранее были куплены. Ну да, ещё прибраться после себя осталось. Сегодня я никак не успевал, поэтому решил заняться этим на следующий день. И на даче уберусь, ну и на съёмной квартире. Нечего оставлять такие улики, а то мало ли что.

За следующие два дня я успел проделать много работы, где под личностью Вострикова, а где используя другие, левые. Слежки я за собой больше не обнаружил, того шпына не встречал, поэтому работал спокойно. Всё убрал, большую часть вещей утопил, часть перевёл в драгоценности через криминал, решив вывезти через границу. Чего имущество хорошее терять? Да, знаю, что жадность людей губит, но тут больше был расчёт. Более того, я в одном заброшенном здании бывшей больницы на окраине города сделал лёжку, как будто жил тут, пока находился в Москве. Рано или поздно её обнаружат, тем более там пистолет под матрасом лежит с отпечатками Вострикова, теперь уже Соколова, и несколько пустых бланков советских паспортов. Мальчишки найдут и сообщат куда нужно. В большинстве они тут ответственные. Так вот, среди вещей было моё недописанное слезливое письмо родителям. Мол, я пытался на катере перебраться в Турцию, хлипкая посудина просто не выдержала волнения. Спасти дочек не удалось. Из команды и пассажиров до берега добрались только я и мальчишка, сын греческого рыбака, что польстился на деньгу и согласился переправить нас ночью через границу. Легенда хлипкая, конечно, но я надеялся, что пройдёт. Дочек и семью брата ведь искать могут, а так есть причина прекратить их поиски. Они же куда-то делись, да и жил я где-то чуть меньше года. Это место тоже надо найти, а по письму будет ясно, что никого искать не нужно.

После этого я избавился от личности Вострикова. Нет, не убил его, а то какой-нибудь дотошный следователь может связать, а просто отправил в длительную командировку за Урал. Я уволился из института, где он работал, причина: не хочу находиться в Москве, где умерла любимая мама, – решил к геологам податься. Завербовался в соответствующую организацию, даже специально всё купил для того, чтобы жить под открытым небом, палатку на новой работе выдали, сел на поезд и укатил. Ну а то, что сошёл на следующей станции, а вернувшись, снова стал тем брокером, мало кого должно волновать. Никто и не знал. Да, я это всё провернул за два дня, но так ведь уже всё рассчитано было, да и подготовлено тоже.

Следующие три дня я просто отдыхал, как душой, так и телом, посещая всякие выставки, ярмарки, ну и другие красоты столицы Союза. Посмотреть было на что, и я делал это не без удовольствия. Даже в ГУМе купил дополнительный чемодан, чтобы все покупки было в чём вывезти. «Арарата» эксклюзивного взял несколько бутылок, водки «Столичной». Затаривался, одним словом.

Наверное, от скуки, раньше мне было просто не до этого, я вспомнил, кто я есть такой. Монстр и маньяк, охотник на маньяков. Почему бы не вернуться к любимому хобби, тем более время на это было. Тэк-с, кто у нас там сейчас резвится на просторах столицы? В какой город решит внезапно смотаться брокер, чтобы посмотреть на красоты ещё одного советского города? Большинство из этих уродов я уже подчистил, но двое всё ещё ходили, и они уже начали оставлять жертвы за спиной. Один из них был Михасевич. Несмотря на официальные данные, свой путь он начал раньше. Это было в его деле, но официально он убил первую жертву в семьдесят первом году. То есть в следующем. Однако я точно знал, что он уже два года как развлекается. В другом районе, также не оставляя следов, но всё же. Пока у него три жертвы. Будут ещё две, но информация была расплывчатой, доказать не смогли, из-за этого и не вписали в список жертв, поэтому я не знал, кто тогда погиб, прихватить его на этом не удастся, значит, просто ликвидация.

Второй урод – это Берлизов. Он уже начал свой путь, так что стал моей второй целью. Естественно, всё это я оформил как туристический интерес. Мол, перед возвращением на родину я решил устроить тур по городам Советского Союза. Более того, администратор, с которым я посоветовался, предложил воспользоваться не поездом или самолётом, а просто взять напрокат машину, благо это было возможно. Подумав, я согласился. И выложил написанный собственноручно путь. Тот удивился зигзагам, какие я написал, но мой ответ принял. Мол, крупные города я видел, хочу посмотреть на небольшие, лучше всего старинные, с историей. Кстати, в написанном маршруте Днепропетровска не было, всё же там тяжёлые производства находятся, но путь пролегал рядом.

Этим же днём мне дали белую ГАЗ-24, новенькую, муха не сидела, и я отправился в путь. Водителя я брать не стал, хотя и предлагали. Сперва я отправился в Минск, решив по пути заглянуть в Витебск. Ну а то, что нужно делать крюк, чтобы туда заехать, меня волновало мало, то есть совсем не волновало. Вёл я себя как американец всю дорогу, мало ли что, но всё же в одном селе прикупил в хозяйственном магазине верёвку, лопату, пилу, ведро, ну и по мелочи для отдыха на природе. Я, конечно, не говорил, но с разговорником общаться получалось, по крайней мере мой акцент продавщицы понимали. Да и просто пальцем показывал, что мне нужно.

По всем прикидкам, на это автопутешествие у меня уйдёт дней шесть, пока я не вернусь в Москву, а там через два дня самолёт, и прощай, Союз, так что я должен был успеть.

Выехал я из Москвы ближе к вечеру, всё же утром пришла эта идея в голову, ну а потом сборы и, наконец, отъезд. Поэтому понятно, что до Витебска я банально не успел добраться. Хорошо, администратор, который по написанному мной маршруту посмотрел карту, обзвонил несколько гостиниц и забронировал мне номера с открытыми датами, мол, приедет американец, так сразу и заселится. Именно поэтому на середине пути я заехал в небольшой городок и по карте нашёл нужную гостиницу. Названия и адреса администратор мне написал, там и поселился, а утром после завтрака отправился дальше.

Побывав в Витебске и сделав несколько фото местных достопримечательностей, естественно с собой в кадре – просил прохожих сфотографировать, то есть как просил, меня не понимали, знаками показывал. Так вот, после Витебска я поехал не в Минск, как у меня был прописан маршрут, а в Полоцк, вернее к деревне Солоники. Именно там и проживал Витебский душитель, он же Патриот Витебска. Всё это пока в будущем, но как я уже говорил, своё кладбище он уже открыл.

Время было полуденное, первый час по наручным часам, и медлить я не стал, мне ещё в Минск ехать, не хотелось бы опаздывать. Машину я загнал в лесок рядом с деревней, рядом для вида организовал лагерь и, сменив личность и одежду – у меня была пара комплектов с собой, специально для такой вот работы, – направился в деревню. Паспорт в кармане давал надежду при случайной проверке благополучно её пройти. Так что шёл я уверенно.

Адрес я помнил и, хотя нумерация домов отсутствовала, нужный дом нашёл достаточно быстро, и, о радость, рядом с воротами стоял красный «Запорожец» – тот самый, который Михасевич использовал в своих делах. Подойдя к калитке, я осмотрелся и покосился на собаку, что сидела на цепи. Крупный пёс угрюмо смотрел на меня, обе миски рядом с ним были пусты, он хотел есть и пить.

– Хозяева! – покликал я.

– Чего орёшь, тут я, – услышал я со спины.

От переулка ко мне действительно шёл сам Михасевич. Судя по полной авоське в его руках, из магазина. Припомнив, что сегодня выходной, воскресенье, я понял, почему тот оказался дома.

– Ой, извините, – скупо улыбнулся я, с интересом осмотрев «душителя» с ног до головы. Ничего такого в нём не было, изредка что-то мелькало в глазах, но что, понять было сложно. С виду обычный советский гражданин. – Извините, что беспокою, у меня машина застряла за деревней, пытался выехать, совсем сел, начал искать, кто может помочь, тут вашу машину заметил. Может, буксиром дёрнем?

– Можно и дёрнуть. Какая машина-то, хватит сил выдернуть? – подойдя к калитке, спросил тот.

К нам подскочила его жена, она в огороде возилась и слышала мой крик, а выйдя, услышала разговор. Забрав авоську, она молча, даже не поздоровавшись, направилась в дом.