Настораживала лишь одна деталь. Стеллажи были пусты. Все до одного.
– Невозможно! – выдохнул Першинг и схватился за сердце. – Немыслимо!..
В зал вбежал запыхавшийся клерк, стараясь совладать с дыханием, принялся что-то вполголоса втолковывать референту, стоящему у входа. В густой тишине явственно повисла новость: банки в кредитах отказали.
Мистер Першинг покачнулся и осел на выложенный шахматной плиткой пол. Отстранил бросившихся на помощь охранников. И зашелся в припадке безумного смеха:
– Надо же!.. А ведь он еще и воришка!..
– Знаете что? – Лившиц брезгливо поджал губы. – Довольно ломать комедию! Устроили тут…
– Вон! – не своим голосом заорал Першинг.
И в тон ему истерично захлопало эхо.
– Вон с моей земли! Убирайтесь!..
– Боюсь, здесь уже нет ничего вашего… – между прочим заметил Лившиц.
– Вам лучше уйти, – референт увлек посетителей за плечи. – Вас проводят.
Коляска ожидала гостей на прежнем месте.
Юноша выглядел подавленным, усевшись на мягкое сидение, устремил отрешенный взгляд вдаль. Все эти пушки и пулеметы больше не казались угрожающими, а лишь вызывали жалость. Расчетам невдомек, что крепость, которую они защищают, только что пала.
– Как вам ваш новый замок, мистер Ротшильд? – Лившиц решил нарушить молчание.
– Мрачноват.
– Да, пожалуй. Но побьюсь об заклад, из подвала выйдет превосходный винный погреб!..
* * *
– К вам посетитель, – доложила секретарь.
Ревин нахмурился. Он никак не мог приучить барышню пользоваться телефоном.
– Кто?