– Дио, так ты же сам мне всего пару недель назад или чуть больше того доказывал с пеной у рта, что нам нечего ждать помощи из нашей Мегавселенной. Вот я и решил поберечь твою нервную систему, а потому не стал отрывать тебя от всяких глупостей.
Дионис не обиделся на его слова. Сев в кресло рядом с Гериларом и моментально включившись в работу, он согласился, сказав задумчиво:
– Знаешь, старина, а ведь ведловство и в самом деле может прекрасно заменить любые чертежи, и к тому же оно, как я погляжу, позволяет добиться куда большей точности при изготовлении и сборке даже самых сложных конструкций. А где Митяй, Герри? Я хочу поговорить с этим чёртовым юным гением.
Герилар отрывисто рыкнул:
– Не мешай ему глупой болтовнёй, Дио. Этот парень сейчас занят самой сложной работой, он координирует всё наше ведловство, а это, как сказал Игнат, просто адски трудная работа, требующая полной концентрации. Похоже на то, что, кроме Митяя, с этой задачей больше никто не справится, а от того, как точно будет выстроена вся конструкция в целом, зависит успех нашего дела. Понимаешь, Дио, хотя в это и трудно поверить, но если Игнат прав, то вместо трёхсот шестидесяти отдельных Гиперпарсканов, мы получим один глобальный парадоксальный сканер, который осветит просто невероятно огромную область тёмной зоны, и мы сможем увидеть миллиарды, если не триллионы Первичных Ядер. Ты можешь представить себе такое, старина? Ведь тогда мы уже не будем лететь сквозь Тьму наугад. Это будет полёт к конкретной цели.
Дионис, уже полностью включившийся в ведловство, понял это сразу же, а потому действительно не стал отвлекаться на лишнюю и никому не нужную говорильню. Привыкший всегда и во всём быть первым и находиться на острие любой атаки, на этот раз он решил просто следовать за Игнатом, раз уж даже Митяй был при нём всего лишь разумным коммутационным устройством. Хотя демиург и выполнял спущенный ему кем-то объём работы на определённом участке фронта, у него всё же была возможность наблюдать за ходом всего строительства в целом.
Демиург, проживший такую долгую жизнь, что уже и не думал, насколько он стар, для которого не имело никакого значения, сколько прошло времени, год или миллиард лет, никогда и подумать не мог, что такую громадную и в то же время очень сложную конструкцию можно строить вот так, без огромных заводов, без расчётов и чертежей, по сути дела, на глазок. Когда Митяй на его глазах выращивал космический истребитель точно так же, как из оплодотворённой яйцеклетки вырастает живое существо, он отнёсся к этому без должного внимания, счёл всё просто ведловским трюком, а здесь речь шла о совершенно ином подходе. Ни о чём подобном демиурги никогда не думали, а потому и оказались не готовы принять ведловство.
Как это ни удивительно, но голографическое изображение Гиперпарскана со всем комплексом дезинтеграторов как раз и являлось точнейшим трёхмерным чертежом. А ведь это была титаническая конструкция, состоящая из диска толщиной три тысячи километров и диаметром двадцать пять тысяч, поставленного на шестьсот двадцать колонн. В самом центре колонны диаметром пятьсот километров, представляющие собой ведловские источники энергии, имели высоту полторы тысячи километров. На краю их высота, чтобы компенсировать кривизну нижней части диска, была уже три с половиной тысячи километров. В центре из диска вырастал шестигранный каст, внутри которого был заключен шар диаметром пять тысяч километров. Гранёный каст венчала сложная конструкция, похожая на шестиугольную снежинку. Это и был Гиперпарскан, высота которого от диска до верхушки шестигранного шпиля составляла пятнадцать тысяч километров. Будь это просто планетоид, Дионис нисколько не поразился бы: подумаешь, невидаль, круглая каменная глыба, но весь комплекс Гиперпарскана представлял собой сложнейший механизм, потреблявший огромное количество энергии.
Ничуть не менее грандиозным сооружением было кольцо из трёхсот шестидесяти больших дезинтеграторов, похожее на драгоценное ожерелье. Гиперпарскан был очень красив и также походил на ювелирное изделие – гигантский голубовато-серебристый кулон, лежащий на чёрном блюде Космической Сферы. Вообще-то по сравнению с её размерами он был невелик. Но Дионис не забывал о том, что Сфера Сольвирии представляла собой пустотелый шар, изготовленный из сверхпрочных материалов и единственное, что в нём было более или менее сложного, – это несколько тысяч «окон» с диафрагмами, через которые можно было выбраться наружу. Гиперпарскан был тысячекратно сложнее по своей конструкции, но, что самое главное, все триста шестьдесят Гиперпарсканов должны быть мало того что полностью идентичными, так ещё и работать на одной частоте, а ведь они были разнесены в пространстве на огромное расстояние. Тем не менее Дионис настолько уверовал в мудрость юных ведлов, а вместе с тем в помощь Матерей-планет, что даже не думал о том, что в их творение может закрасться какая-то ошибка.
Включившись в работу по-взрослому, древний демиург вдруг понял, что ведловство является не просто одним из способов творения, а чем-то данным свыше. Понял, и ему от этого стало немного жутковато, хотя его и не охватил ужас, как это произошло с ним в те минуты, когда он осознал, какие силы ополчились против Великого Древа Мироздания, взращённого им и его командой ценой стольких усилий. Будь они тогда ведлами, всё можно было бы сделать совсем по-другому. Проще, быстрее и, как это ни смешно, гораздо качественнее, без множества тех обидных и досадных огрехов, на исправление которых ушло несколько тысяч лет, и не устрани они самые грубые косяки, то точно потерпели бы крах.
Вместе с тем Дионис понял, как сильно обогнали их в своём развитии эти юные, нахальные и задорные ведлы-демиурги. С ними было невозможно сидеть рядом и с задумчивым видом ничего не делать, ведь они их, древних стариков, посвятили в ведлы и полностью преобразили, снова сделав юными, пытливыми и лёгкими на подъём.
Поначалу, увидев, что Митяй тихо и незаметно покинул зал заседаний, в котором они, как тогда казалось Дионису, собрались для того, чтобы приступить к решению жизненно важного вопроса, старый демиург обиделся, но, как только узнал, зачем этот парень так сделал, тут же устыдился как своей обиды, так и неверия в собственные силы. Зато Игнат, который когда-то был пещерным человеком и вообще олродом, то есть человеком, не имевшим никаких способностей к охотничьему ведловству, и потому, по сути, нахлебником, никогда не сомневался в силе ведловства. Нет, он не был самоуверенным типом. Скорее наоборот, его тоже частенько одолевали сомнения, но сомнения совершенно иного рода – а тем ли делом мы занялись, ребята? В данном случае они занялись самым важным делом всей своей жизни. Если не развеять Тьму сейчас и не разогнать её порождения, то у них уже не будет завтра, а этого не хотелось даже такому древнему старику, как Дионис.
В общем Дионер Нис Омис, включившись в работу, помимо того что увлечённо делал какую-то часть общего дела, ещё и размышлял об очень многих вещах, ставшими вдруг крайне важными для него.
Митяй же в это время вообще ни о чём не думал. Он настолько отрешился от всего, что даже не услышал, как к бананоели или ёлкобанану подошло трое золотых гигантопитеков – праправнук Зевса Аякс с женой Герой и дочерью Афиной. Золотым гигантам нравились древнегреческие имена. Аякс, посмотрев вверх, поцокал языком и удивлённо сказал:
– Это же надо, Фина, у них бананы на ёлках растут. – Высоко подпрыгнув, он ловким движением сорвал гроздь бананов, попробовал их на вкус и доложил: – Нет, не вкусные. Кислые какие-то, наверное, ещё не созрели, хотя на вид совсем зрелые.
– Аякс, чем глупостями заниматься, лучше сделай из чего-либо Митяю кресло, а мы пока разогреем для него обед.
Зашвырнув бананы далеко в лес, золотой гигантопитек присел на корточки и принялся ведловать. Уже через несколько минут под лейтенантом Мельниковым выросло из-под земли удобное кресло, сплетённое из тёмно-коричневых корешков бананоели. Кресло поднялось повыше и принялось массировать тело главного координатора стройки. Наконец тот занял куда более удобную позу, и Гера с Афиной принялись кормить его с ложечки сначала черепаховым супом, а потом жарким из мяса стеллеровой коровы. Не отрываясь от работы, Митяй пообедал. Жена и дочь великана с золотой шерстью сели на пуфики справа и слева от своего друга и учителя, а Аякс, продолжая ведловать, создал из ветвей над ними плотный навес на случай дождя.
В это время их подопечный, слегка приостановив работы на одних объектах и ускорив темпы на всех остальных, добился того, что теперь строительство всех Гиперпарсканов находилось на одном этапе. Так ему было легче устанавливать между ними сотни тысяч каналов связи.
Хотя сами Гиперпарсканы существовали пока что только в виде голографических моделей, гигантские линзы, на которых они вскоре должны быть установлены, уже были полностью готовы к работе, и Митяй принялся их тестировать. Как это и было спроектировано Игнатом, все триста шестьдесят линз, полностью подчинявшихся Матерям-планетам, работали в унисон, словно одно целое. С этого момента можно было спокойно приступать к изготовлению деталей Гиперпарсканов и больших дезинтеграторов. На некотором удалении от строительных площадок уже были изготовлены гигантские бриллианты огня и холода, имевшие в поперечнике по полкилометра. Ведлы-демиурги, изготавливающие их, не запороли ни одного кристалла. Все они были уже испытаны, а потому, как только вокруг Гиперпарсканов были установлены платформы, а на них касты, бриллианты огня и холода стали телепортом перебрасывать на определённое для каждого камня место. Все работы производились с микронной точностью, о браке не могло быть и речи. Ведловство в принципе не допускало даже малейшего намёка на брак.
На долю Митяя выпала самая сложная и ответственная работа, отчасти сравнимая с действиями дирижёра. Повинуясь его командам, работал огромный коллектив, состоящий уже из почти четырёх миллиардов ведлов-демиургов, и каждый знал, что ему нужно сделать в следующую минуту или час. График работ соблюдался с точностью до секунды, и потому все триста шестьдесят циклопических установок росли прямо на глазах. Стройка более всего напоминала сборку механизма из деталей конструктора «Лего», вот только некоторые из них имели размеры в несколько тысяч километров и их изготавливало до пяти миллионов демиургов. При этом все они делались по сверхточным голографическим моделям, и, хотя имели сложнейшую начинку, ни одной детали не пришлось переделывать заново, и главная заслуга в этом принадлежала Игнату и его команде.
ebooksa