Хроники Шеридана

Но ей повезло: из-за стеклянного прилавка выкатился толстый, почти круглый, румяный мальчишка. Белобрысый, белокожий и красноглазый Дю-младший – точная копия своего отца. Завидев его, Свинус предпочел умолкнуть.

– Есть дело! – заговорщически шепнул Толстяк Дю, подкатившись к столику, где сидела раскрасневшаяся Рио. Она вдруг ощутила, как неожиданно громко и сильно трепыхнулось её сердечко. – Пошли! – скомандовал мальчишка.

Выдернув Карапуза из-за стола, Рио последовала за ним, делая вид, будто ничего не произошло. Свинус мерзко хихикнул ей в спину.

– Я тебе все утро звонил, – на ходу сообщил Толстяк, – да все время попадал на какую-нибудь тетушку.

Они прошли за стойку и перед самой дверью, ведущей в запретные для посторонних внутренности кондитерской, Рио обернулась и, схватив с блюда огромный апельсин, ловко запустила им в противника. Негодующий вопль подсказал ей, что бросок достиг цели. Но она уже была недосягаема – Дю и его гости скрылись из виду.

Миновав кухню и кладовые, они прошли мимо морозильных камер, и по узенькой лесенке поднялись в уютную квартиру, где обитало семейство её приятеля. В гостиной они столкнулись с мадам Дю. В отличие от своих мужчин, она была маленькой и хрупкой.

– Добрый день, мадам, – очень вежливо сказала Рио, стараясь спиной прикрыть братца.

– Пришли поиграть? – благожелательно улыбнулась та, но тут из-за спины Рио высунулся Карапуз:

– Здласьте, тетя!.. – и приветственно помахал грязной лапкой.

«Тетя» онемела. Продолжая по инерции кивать головой, она лихорадочно пыталась понять: что это за существо перед ней, и как оно очутилось в ее ухоженной квартире?! Дети же быстренько двинулись вперед. Прежде чем свернуть в боковой коридор, Рио обернулась: мадам Дю все кивала, точно маятник. «Надо же, как ее!»– подумала она, а вслух сказала:

– Эй, Толстяк, по-моему, твоей мамочке сегодня нездоровится…

Oн ничего не ответил, увлекая их все дальше. Наконец, дети остановились:

– Вот!

В его голосе Рио уловила завораживающие нотки таинственности.

Каково же было разочарование, когда она узнала, что предметом её внимания должна стать обыкновенная картина! То есть, картина-то была хороша: река, Старый мост, кусочек прилегающей рощи; и рама была красивая, и нарисовано так, что каждая травинка словно живая… Но это было совсем не то, чего она ожидала.

– Смотри! – сказал Дю и, забравшись с ногами на диван, над которым висела картина, вдруг просунул прямо туда голову, плечи, неловко перекувырнулся через раму точно через перекладину турника и… исчез.

Рио не успела закрыть рот, как Толстяк, тяжело дыша, перевалился обратно. Не удержавшись, он съехал прямо на пол. Его руки были испачканы землей.

– Интересненько! – протянула она. – Я тоже так хочу! – и быстро вскарабкалась на диван. Карапуз, сопя, полез за ней.

– Подожди, – сипло сказал мальчишка, – его надо оставить тут. Там – нехорошо.

– Ты что-то видел? – Рио замерла в охотничьей стойке.