Luminoforce

Марко собираются списать в утиль. Они оба понимают это. Эти якобы «переговоры» щедрый последний жест со стороны верховной власти. Его посредничество между Первым консулом и Гебрé – фикция. По сути, он третий лишний. В этой паре все давно решено и оговорено.

– Консулату нужна квазинергия, – речь Мартина звучала спокойно, это была констатация факта.

Разумеется. Правда была в том, что бурное развитие технологий в последние десятилетия не прошло незаметно для стратегических запасов энергоносителей. Квазинергия таяла на глазах, а альтернативы ей не было. Конфедерация – хрупкая структура, построенная на принципе всеобщего блага. Пока власти в состоянии его обеспечить (худо-бедно) все конфликты меж кантонами, вызванные их различиями и сформированными годами претензиями, будут оставаться в зачаточном состоянии.

– К сожалению, Вы единственный кто может ее добыть, – пробурчал Глава Совета.

После разразившейся Катастрофы все ядерные исследования по разгону протонов и тяжелых ионов с целью изучения продуктов их соударений были остановлены. Сначала было не до них, а когда жизнь стала приходить в привычное русло, научный совет новообразованной Конфедерации взял паузу в исследованиях с целью анализа потенциальных угроз, которые могу повлечь запуск малых коллайдеров разбросанных по всей стране. В итоге, не смотря на выводы об их безопасности, под нажимом общественности все уцелевшие ускорители частиц были демонтированы.

– Или к счастью.

Марко с сомнением посмотрел на Гебрé.

– Бросьте, Тромболли, – на лице Директора промелькнула хищная улыбка. – Я не самый плохой кандидат в друзья.

– Ну да. Плохой это, видимо, Макаров?

Улыбка сползла с лица Мартина.

– Да, – протянул он сквозь зубы. – Он.

Вскинув брови, Глава Совета откинулся на спинку стула, а Директор отвернулся к окну.

– Вы ведь его совершенно не знаете. Приехав позже, Вы не застали то время, когда он возглавлял ЦИУС. Вас не было, когда безумный старик намеревался запустить построенный им втайне от властей ускоритель. Вас не было, когда я остановил его. Но почему-то в моем с ним конфликте Вы заняли его сторону.

Тромболли молчал и слушал. Историю о коллайдере он слышал впервые. И пусть он не хотел этого признавать, но Директор был прав: за все время своего тлеющего конфликта с Мартином Марко ни разу не вник в суть конфликта того с Макаровым.

На момент назначения Тромболли в Новаград, Мартин уже возглавлял ЦИУС, а Макаров был вроде легенды, отцом-основателем, о котором нехотя вспоминали по большим праздникам. По официальной версии он погиб во время взрыва в лаборатории и считался таковым до того момента, пока в объектив одного из патрулей во Втором секторе не попал человек, похожий на умершего ученого. Размытое фото, но какую волну негодования оно вызвало! Как потом понял Марко, Гебрé никогда по-настоящему не верил в смерть своего бывшего наставника, а полученное фото лишь усилили его подозрения. Все это время полиция тайно служила его целям, выискивая подтверждения живучести Макарова. Это стало неприятным откровением для Главы Совета. Оказалось, что уже тогда совет, которым он должен был управлять, на половину принадлежал не ему. И это при условии изначального неравного распределения мест между местными и людьми Консулата. Как так произошло? Марко частенько раздумывал над этим вопросом, пытаясь понять, где он допустил ошибку. А пока он думал, власть ускользала из его рук. Мартин Гебрé стал его кровным врагом и единственным виновником всех его бед. Вместо того, чтобы работать над своим авторитетом, Марко решил подорвать авторитет Директора ЦИУСа. И в этом ему мог помочь только один человек – Макаров. Тромболли не очень-то верил в существование того, но на всякий случай направил во Второй несколько своих доверенных лиц, чтобы разыскать старика. Поиски были бесплодными. Если старик был жив и плел интриги против Гебрé, то делал это с животной осторожностью. Ни одна из местных банд о нем не слышала. Или не признавались в этом. На руках у Главы Совета не было ни одной зацепки. Во всяком случае, так было до вчерашнего дня.

Марко выбрал Гебрé своим врагом, но является ли он таковым на самом деле? Их пути к вершине параллельны, так почему Тромболли решил, что тот является помехой?

– Вы правы, – выдохнув, ответил Глава Совета, чем удивил Директора, заставив того развернуться. – Я действительно не знаю Макарова, – осторожно дополнил он свою мысль. – И допускаю, что мои суждения о Вас ошибочны.

– Неужели?

– Да, месье Гебрé. Чему Вы удивляетесь? Я умею признавать ошибки.

– Это достойно похвалы, – речь собеседника заинтересовала его.