Вернувшись в свою квартиру, сыщик достал огромную книгу с верхней полки шкафа. Он долго листал ее изучая, все, что ему казалось, могло отнестись к его проблеме. Но так ничего и не найдя, он уснул на полу вместе с книжкой – единственное что осталось у него от прежней любви.
7.
Наутро Мур проснулся от настойчивого стука в дверь. Он осмотрелся вокруг, поняв, что так и не дошел до постели. Тело его затекло, и он еле поднялся для того, чтобы осведомиться кто там.
– Ваш ответ на вчерашнюю телеграмму, господин Лисц, – в дверях стоял все тот же паренек, в своей потертой курточке. – Что-то вы неважно выглядите. Может вам отдохнуть?
– Спасибо, Джонни, – сонным голосом ответил детектив, – я бы с радостью взял выходной, но дело не терпит отлагательств. Сколько сейчас времени?
– Семь пятнадцать, господин. Я решил проверить прямо-таки с утра, нет ли ответа.
– Как быстро они нынче работают. Лучше бы они провода, наконец, починили.
– Мне сказали, что на их восстановление требуется немаленькая сумма, которую государство не готово пока что выплатить. Поэтому придется довольствоваться тем, что есть. Смотрите-ка ваша рука!
Лицо паренька застыло в недоумении. Он смотрел на руку детектива, не отводя изумленных глаз. Раны, как и не было, кожа была в полном порядке.
– Что ж, я ее вылечил, – уверенно сказал Мур, сохраняя внешнее спокойствие, хотя внутри он удивился не меньше своего собеседника. – Видишь, поэтому тебе следует усерднее учиться.
– Меня выгнали из школы, господин Лисц, я работаю на стройке. Но это удивительно! Как же такое возможно! – все не унимался паренек, – вам надобно было становиться медиком, честное слово!
– Как так выгнали? И что же на это сказал твой дед?
– Он не знает! Ай, ладно, мне пора. А то он мне уши надерет, если узнает, что я вам помогаю. Вас тут не любят, господин Лисц, но на меня вы всегда можете рассчитывать.
Джонни улыбнулся, и его лицо стало таким простым и светлым. И хотя в этом они были с Маем похожи, но в маленьком Мармальде было что-то необычайно пугающее, что он старательно скрывал от посторонних глаз. И порой это невзначай проскальзывало у него на лице.
– Я благодарю тебя, Джонни. Жаль, что ты не выпьешь со мной чаю.
– Нет, не могу, извините. Но зовите если что, ведьмы вчера не осмелились меня тронуть, так что я не в их вкусе. Могу ходить теперь куда хочу.
– Но все же ночью лучше сидеть дома, до встречи.
Распрощавшись со своим помощником, Мур открыл телеграмму, ожидая получить ответ на свой вопрос. Вчера он осведомился у пожилого инспектора, допросили ли они родителей Мая, и если нет, то, как они это сами себе объясняют. Он быстро прочитал содержимое записки, и в его сердце вкралось еще больше подозрений: