Вампиры в Салли Хилл

– Зачем тебе это, Скай? Тебе некому писать письма, – грубо отмахнулся Николас, сверкнув тёмными глазами.

Девушка с пшеничными волосами поникла и спрятала лицо, собираясь с оставшимися силами. Этот человек чёрствый урод.

– Пошли, Скай, – подогнал сестру Феникс, развернувшись к нам спиной.

Никто из Олсонов не попрощался, лишь девушка бросила напоследок потерянный взгляд на Генри, а потом растворилась в толпе. Любезность или фальшивая игра Олсонов подходила к концу. Они долго не смогут играть в идеальных людей. Рано или поздно, но маски падут.

Позже, с наступлением сумерек каждому вручили листок с ручкой. Кто-то прямо в эту секунду пишет письмо на кладбище, рядом с мёртвой женой, которая ушла так скоро, не сказав «прощай». Какой-нибудь одинокий парень, потерявший мать, сидит за своим столом дома и царапает ручкой заветные слова, которые он не смог сказать родному человеку при жизни. Другой же чиркает, а затем скомкает листок в клубок мусора и бросает в угол комнаты, не понимая, зачем он пишет живому человеку, который умер только для него единственного. Кто-то сидит на своей кровати и смотрит на мерцающие огни города, вытирая слезу на щеке. А кто-то сидит за столом в «Мокко», попивая горячий шоколад и старательно выводя каждую букву для рыжеволосого друга, который наблюдает за этим действием со стены из фоторамки.

Я остановилась и дала себе время поразмыслить над заветной речью. Потом, собрав мысли в одно целое, я схватилась за резинку на голове и потянула её вниз, расплетая красную косу. Волосы растрепались и стали волнообразными. Я продолжила писать. Строчка за строчкой… буква за буквой…

«Я не умею писать письма. Наверное, ты бы посмеялся над этим или просто бы кивнул, говоря, что это не конец света. Я немного огорчена тем, что людям обязательно нужен какой-нибудь повод, чтобы вспомнить любимых, которые безвозвратно ушли из жизни. А ещё больше я огорчена тем, что я одна из таких людей. Ты хотел уйти героем – и ты сделал это. Ты сказал мне, чтобы я притворилась, будто мы с тобой никогда не были знакомы, но я не послушалась тебя, потому что не смогла бы. Я хочу, чтобы ты знал, что мы нашли тот «Голос» и отомстили за тебя. Я хочу, чтобы ты знал, что у Билла и Генри всё хорошо. Они оба ничуть не изменились. Но я стала другой. Видел бы ты меня сейчас… Надеюсь, тебе хорошо там, где ты сейчас, ведь именно это ты заслужил. Тьма или свет. День или ночь. Закат или рассвет. Холод или тепло. Ты просто должен быть счастлив. Прошу, не суди меня строго, я же говорила, что не умею писать письма (эх, я раз триста употребила местоимение «ты»). Когда-нибудь мы с тобой увидимся вновь, и ты все скажешь мне лично. Я скучаю по тебе, Эдди. Мы знакомы с тобой совсем ничего, но уже такие хорошие друзья. Это самая ценная драгоценность – дружба. 

Искренне твоя, Марго Ван де Шмидт – девушка, которая не умеет писать письма. 

До встречи в лучшем мире, добрый оборотень».

Пегас без крыльев

Чем дальше друзья друг от друга, тем больше у них накапливается секретов. Это известный всем факт. И непонятно, что именно пошатнуло плот дружбы, на котором спокойно плыли три молодых человека. Дружба исчезает в тот момент, когда понимаешь, что доверие исчерпалось. Возможно, если копнуть поглубже, всё разрешится? Первая причина – красноволосая девушка с кучей сомнений, страхов и тайн. Ей приходится сбегать от ребят, когда она видит рядом с ними члена семьи Олсонов. Марго знала, что у них есть секрет, но просветить об этом Билла и Генри невозможно. Почему, спрашиваете вы? Дело в том, что оба крепко привязались к приезжим и хорошо ладят с ними, и никто не знает, чем может закончиться признание девушки. Она боится. Боится быть отвергнутой. Поэтому всё своё свободное время Марго посвящает блокноту с ручкой, в котором девушка сопоставляет факты, даты, свои догадки, а главное, ведение прошлого у обоих Олсонов. Она совсем близка к разгадке, буквально на расстоянии вытянутой руки. Утро, день, вечер и ночь стали для неё одним временем суток. Вот и первая бусина, оторвавшаяся с браслета дружбы и покатившаяся куда-то в сторону, где её невозможно найти.

Если вы думаете, что секретов нет у Билла, то вы глубоко заблуждаетесь. После того, как оборотень узнал о делишках Николаса, он стал холоднее относиться к своему на данный момент близкому другу Фениксу. И, как обычно это бывает у Билла, парень не сумел сдержать свою злость, отчего и всё выпалил новому другу, не подавляя гнев внутри себя.

– Я знаю, чем занимается твой отец в Салли Хилл, – как-то однажды бесцветным тоном сказал Хофер в гостях у Олсонов. Молодые люди сидели в одной из больших роскошных комнат особняка, попивая скотч и играя в видеоигры. Феникс, кстати говоря, побеждал, чего не мог вынести наш с вами оборотень, это его ещё пуще злило. Он выругался и неуклюже схватился за стакан с алкоголем, сделав большой глоток, задержал на секунду в полости рта, а затем наконец-то сглотнул. Бедняжка Билл… Его новый приятель дурно влияет на него – раньше он пил только лишь по праздникам, а сейчас любой вечер для него – повод осушить стакан.

– И что? – не отвлекаясь от телевизора, спросил Феникс.

– А то, что мне эта затея не нравится, – пылко признался Билл, хмуря густые брови. Он остановил свой каменный взор на профиле хозяина дома и хотел, чтобы тот наконец обратил на него внимание. Долго ждать Биллу не пришлось, Феникс поставил игру на паузу и нехотя обернулся к брюнету.

– Разве наши отцы не договорились? По-моему, это их дело, а не наше. Зачем лезть?

Спокойный, монотонный голос Феникса лишь подливал масла в огонь. Он говорил так, будто ему плевать на всё это (хотя, если его отец останется в плюсе, конечно ему будет всё равно), однако Билл оставался в бешеном состоянии.

– Я лезу для того, чтобы убедиться в том, что моего отца не пытаются превратить в пешку, Феникс. Делайте, что хотите, но моего отца обходите стороной и даже не смотрите на должность мэра. Надеюсь, ты понял меня, пацан? – с ненавистью в глазах произнёс Хофер, опустошив бокал со скотчем одним глотком. Феникс изучал каждое движение брюнета, сканируя его. Любой бы подумал, что сейчас начнётся спор, потом драка и в конце концов прощай дружба, но губы Феникса Олсона дрогнули в ухмылке, и он только лишь спросил:

– Ещё скотча?

Билл, недолго думая, кивнул.