Яблоко возмездия

– Куда? – тупо спросил журналист.

– Куда хотите. – Рядовой, кажется, сильно удивился. – Можете к себе домой. Вы свободны.

Денис подошел к банкетке и сел на нее, пытаясь хоть как-то собрать мысли. Солдат тут же подошел, заговорил встревоженно:

– Нет-нет, вставайте, вам нельзя находиться на территории воинской части без разрешения. Пойдемте, я провожу вас.

…В ужасном настроении Вербицкий брел по узкой лесной дороге, по которой уже два раза его привозили на машине. Вот чего он ожидал? Что внезапно подружится с транспортным магнатом и миллионером только потому, что полетал с ним в одном вертолете? Да черт бы с ними, со всеми его миллионами! Денису в какой-то момент показалось, что Геннадий относится к нему почти по-отечески. Когда тот защищал его от едких подколок Михаила. И когда не позволил ему протаранить ворота, хотя мог бы приказать. Особенно это. Но в итоге все оказалось иллюзией, просто стечением обстоятельств. А господин директор даже обратное такси оплатить не удосужился.

В конце концов, ничего нового. Ведь и сына своего искать он заставил с помощью самого обычного шантажа. Остается только надеяться, что после этой веселой «командировки» он не сдаст мизерабля Вербицкого в полицию и даже, может быть, не уволит с работы.

Какая-то неизвестная лесная птица прыгнула на нижнюю ветку и внимательно осмотрела одинокого прохожего. Потом с резким хохотом взлетела, чуть не задев его лицо, и унеслась к вершинам деревьев.

Глава одиннадцатая

Директор никого не сдал и не уволил. При своем неприятном характере Геннадий оставался человеком слова. Его стараниями раненого пилота определили в лучшую клинику Адыгейска и выплатили ему крупную денежную компенсацию, в которой Айзель поучаствовал личными средствами. Не забыл он и про бабушку Дениса. Сначала хотел перевести ее в ту же самую дорогую адыгейскую клинику, но Нелли наотрез отказалась не только уезжать из Анапы, но даже покидать свой социальный пансионат. Тогда он договорился о переводе ее из бюджетной паллиативной программы на платное лечение. При этом строго запретил Денису ехать к ней.

– С полицией мы всегда договоримся, – объяснил он, – а вот с твоими дружками, которые по свалкам рыщут, у меня нет ни времени, ни желания общаться. И я совершенно не хочу узнать потом, что тебя нашли в каком-нибудь мусорном контейнере. Так что на ближайшие несколько лет Анапа для тебя закрыта.

– Неужели я такая важная птица? – удивился Денис. – Не поверю.

– Птица ты и правда не важная, – согласился Айзель, – но некоторые люди из-за тебя потеряли целое состояние. Поэтому сиди здесь, в Анапу ни ногой. Будешь общаться с любимой бабушкой по видео.

Ну что ж, так все же гораздо лучше, чем ничего. Когда Денис позвонил ей в первый раз, она даже всплакнула, да и он ощутил, как в носу подозрительно защипало. Стараниями Айзеля ее перевели в отдельную палату, этот факт вызывал у нее противоречивые чувства.

– Нет, конечно, хорошо, когда рядом никто не храпит, как иерихонская труба, – сообщила она, – но мы с моей соседкой Наташей по ночам болтали, а теперь, если не спится, лежи и пялься в потолок часами.

– Интересно, как храпит иерихонская труба? – задался вопросом Денис.

– Лучше и не представляй, – засмеялась бабушка, – потом кошмары будут сниться.

– А покажи мне, какой у тебя вид из окна, – попросил внук.

– А что, разве так тебе не видно?

– Плоховато. Можешь подойти к окну с камерой?

– Ой, давай в другой раз. Я сегодня как-то притомилась. Старость, знаешь ли, не радость. Да и потом, что там смотреть? Ты же берег этот знаешь как облупленный.