– Вообще-то наша клиника на этом специализируется. – Она все еще кипела.
– Ну, смотрите, Наталья, в вашей специализированной клинике его не могли привести в чувство неделю. Но сейчас он в сознании и разговаривает с нами. Хотите снова отпустить его туда, откуда неделю станете вытаскивать?
Медсестра, пожав плечами, вышла.
Геннадий взял Дениса за руку и слегка потряс:
– Не закрывай глаза, нельзя тебе сейчас. Скажи, ты можешь искать людей или только предметы? Ты говорил в бреду, что нашел Сеньку по обуви, а так бы не нашел. Так можешь или нет? Мне нужно точно знать.
Айзель в своем репертуаре. Интересно, он специально пришел выяснить полезную для себя информацию, пока пациент не окочурился?
– Только вещи. Людей не получается.
– А почему не можешь?
– Не получается… – Денис закрыл глаза. Его снова опутало прекрасной золотой паутиной. Но Геннадий уже бешено тряс его руку:
– Глаза открой, смотри на меня. Вот так. Мне кажется, я знаю почему. Это потому, что ты к людям относишься слишком… лично. Как к родственникам. Ну, что, не засыпаешь больше? – Геннадий оставил наконец в покое его руку, откинулся на спинку кресла и положил ногу на ногу. – Да, относишься слишком лично. Как к родственникам. А надо проще, без этого ненужного пиетета.
– Как к вещам?
– Ну… Почти. Как к объектам.
– Нет. Так точно не могу.
– Зря ты такой радикальный, дружок. Я просто хочу тебе посоветовать…
– А вы? – Вербицкий повернул к нему голову и посмотрел в глаза. – Вы относились к людям, как к вещам, и что вышло? – Он вспомнил, что здесь Сенька и лучше при ребенке подробностей не вспоминать.
– Вышло то, что вышло… – Айзель помолчал. – Тебе, наверное, сложно будет поверить, но я только сейчас пытаюсь научиться такому отношению к людям. А если бы я мог так раньше – Лия была бы в порядке. Да и все остальное…
Журналист молча уставился в потолок. Нет, конечно, директор чудесен. Человек только начал приходить в себя, а он уже с какими-то претензиями. Что ему вообще надо?
– Не понимаешь? Сложно тебе. Смотри, – Геннадий стал говорить медленнее, будто с маленьким ребенком, – вот если бы тебя сейчас надо было оперировать, а врач стал бы размышлять о твоей судьбе? О том, какой ты хороший человек, как любишь бегать, есть конфеты и слушать музыку, а он сейчас раз – и начнет тебя резать ножом. Понимаешь? Абстрагироваться надо. Иначе ничего толкового не выйдет.
– Все равно не понимаю.
– Ну и не понимай! Сделка с совестью – дело добровольное. Сейчас в городе несколько школьников пропали, их второй день уже ищут. А ты: документы найти, наркотики – пожалуйста, а людей – простите, сложно очень.