Страж Монолита

– Теперь, Артем, нам маскировка ни к чему, только вред от нее, – сказал он, проверяя пульс.

Пульс был. Включив налобный фонарь, направив его по направлению к лагерю, открывая и закрывая его ладонью, Бобр привлек внимание людей на вышках. Оттуда закричали, передавая приказы вниз, крупнокалиберный пулемет, садивший в десятке метров от лежащего без сознания теперь уже снова в приметном ярко-оранжевом комбинезоне Артема и Егора, переместил свой огонь дальше. Ворота лагеря скрипнули, и оттуда, пригнувшись, вышла четверка вооруженных долговцев, которые тут же залегли в траве и пропали из виду. «Ну и хорошо, наконец-то», – облегченно подумал Бобр. Со своей позиции ему не было видно, но он знал, что сейчас бойцы ползут к ним. И действительно, через минуту впереди застрекотали автоматные очереди, кто-то вскрикнул, очереди затараторили еще дружнее, пауза, опять очереди, но теперь уже ближе, три долговца ползком пробрались к Бобру, продержав его секунду на прицеле до определения личности. Бойцы заняли круговую оборону вокруг сталкера и лаборанта. Бой подходил к концу, спровоцированная атака зомбированных была подавлена, люди, находящиеся в укрытиях, практически не пострадали, несколько рикошетов, забравшихся внутрь, принесли трехсотую весть, да один из четырех бронированных выдвинувшихся долговцев словил очередь в упор от невовремя включившегося, уже лежащего, зомби, получил тяжелые раны. Лежавший ближе к сталкеру, видимо, старший в четверке, получив какие-то указания по рации, подал сигнал двум другим, и те быстро разместив Артема на складные носилки, пригнувшись, рысью потащили его в лагерь, за ними, также пригнувшись, побежал Бобр, а за ним долговец. Обернувшись, Бобр разглядел десятки тел, некоторые из них еще бились в конвульсиях, словно пытаясь встать, но их нащупывал луч прожектора, а затем короткая автоматная очередь снайпера с вышки.

– Отбились, слава богу, – сказал один из бойцов, здоровый рябой долговец, вооруженный «Громом», когда они миновали ворота. – Ты сталкер Бобр? – спросил он, тыча в грудь Бобру.

– Я, – хотел было сказать Егор, но во рту оказалось столько пыли, что он судорожно закашлялся и только закивал головой. Еле откашлявшись, он нащупал в кармане разгрузки выключенные ПДА убитых ночью долговцев и отдал спрашивающему. Тот включив ПДА, нажал несколько кнопок, его лицо помрачнело.

– Понятно. Ранения есть? – уже другим тоном спросил он. – Колобка и Панфилу… передайте в штаб, – обратился он к кому-то из бойцов, отдавая ПДА.

– Я – Моцарт. Не протягивая руки, сказал он сталкеру, – с остальными потом познакомишься… если захочешь, – сделав многозначительную паузу, добавил он. – Водогрей, – крикнул он кому-то еще.

К ним подбежал высокий, статный долговец в новеньком бронекостюме Долга и десятком мелких шрамов на лице.

– Бойца привести в порядок, потом ко мне, – хмуро распорядился Моцарт.

Бобр, так, по сути, и не сказавший ни слова, оказался во внутренней части периметра. Приведя себя в порядок, он отказался от еды, и его проводили к Моцарту, местному ротному. Долговцы сидели под навесом, к этому моменту стало уже совсем темно, и в лагере зажглось внутреннее освещение. Стульями и столами здесь служили деревянные ящики. Ответив на вопросы Моцарта, рассказав в деталях, что и как было, ответив несколько раз на взаимно проверяющие вопросы, заданные с целью раскусить сталкера на предмет возможного несоответствия показаний, Моцарт вроде успокоился. Бобру сочинять было нечего, да и не в его правилах что-то прибавлять, его рассказ вышел коротким и емким, но внутренне он недоумевал, что за прием? «Смотрят на меня, как на зека, с той самой минуты, как вступил на внутренний периметр лагеря», – думал он.

– Ясно, сталкер, верю я тебе… но автомат ты верни, я этот калаш из тысячи узнаю, это друга моего Колобка. Потому и встретили тебя не как героя, понимаешь? Тяжело смотреть, когда оружие твоих друзей и товарищей неизвестно как в незнакомых руках оказывается, – с этими словами Моцарт протянул Бобру руку.

Бобр выдохнул: «Ах, вот оно что!» Внезапно, плечи его стали легкими, рюкзак потерял вес, он шагнул навстречу бойцу и, глядя в глаза, твердо пожал руку.

– Да, вот и пакет от Сидоровича, для ученых. Не знаю что там, если хотите смотрите, но потом все вопросы к Сидоровичу, – добавил сталкер, выложив пухлый пакет на ящик, чувствуя, как облегчение от разрешения непонятной и тревожащей его ситуации вновь возвращает дух вольного сталкера к его телу.

Рука долговца, потянувшаяся вдруг к пакету, опустилась.

– Сам передашь, – сказал он. – Завтра.

Воздух как будто бы посветлел, долговцы заговорили, руки бойцов, как только что понял сталкер, лежавшие на оружии, теперь принялись доставать сигареты, чиркать зажигалками. Егор сел на один из низких ящиков от патронов и устало подпер голову. Еще один неимоверно тяжелый день оказался за плечами. Сейчас он мог расслабиться, послушать, о чем говорят бойцы, улыбнуться старым бородатым анекдотам, спокойно послушать ночную Зону с ее шорохами, завываниями, ветрами и скрипами… убаюканный этими мыслями, Егор незаметно заснул, уронив лицо на грудь. Его толкнули и провели под навес, где он, сбросив ботинки и подложив под голову рюкзак, рухнул на чей-то спальный мешок и вновь провалился в сон.

Глава 6. Янтарь

Утром, согревшись у общего костра, умывшись и решив не тратить время на завтрак, сталкер, спрятав оружие за спину, встал перед дверью в бункер. Утопленные глазки видеокамер долго изучали его, возможно, дежурный, отвечающий за кнопку открывания и закрывания двери, отвлекся, а может быть, просто испытывал удовольствие от того, что заставлял впервые пришедшего на эту территорию сталкера стоять перед входом. Наконец тяжелая, герметичная металлическая дверь открылась, и он шагнул в освещенный тамбур, где его встретила еще одна такая же дверь. Дверь за спиной, скрипнув петлей и пискнув прижимаемыми уплотнениями, закрылась. Из множества отверстий вдруг с шипением вырвался поток воздуха и пар, едко пахнувший какими-то медикаментами. Бобр закашлялся. Пар нещадно обработал его со всех сторон, тотчас включилась вытяжка, и его обдуло горячим воздухом. Стоически пережив процедуру и открыв глаза, он наконец дождался, пока вторая дверь мигнет зеленой лампочкой и откроется.

Дорога до приемного окна была всего одна, недалеко от нее, рядом со стеклянным шкафом, где висело множество манящих взгляд защитных комбинезонов, стоял вооруженный автоматно-гранатометным комплексом ОЦ-14 долговец, недвусмысленно намекая, кто в бункере хозяин. У окошка показался сам Сахаров. Егор не знал ни его должности, ни чем он конкретно занимается, но по имеющейся у него в ПДА информации, где было его фото, лысеющего сухонького старичка в лабораторном халате, это одна из местных шишек, который сам может принимать решения и часто лично общается со сталкерами. Поздоровавшись и передав пакет Сахарову, сталкер осведомился о состоянии Артема.

– С ним все будет в порядке, у него множественные мелкие внутренние кровотечения. Сейчас его жизнь вне опасности, но поправляться он будет на Большой земле. Сегодня прилетит вертолет, привезет новую вахту сотрудников, припасы, новости, заберет старую смену и Артема, так что не волнуйтесь, – заверил его Сахаров. – И, да, простите мою рассеянность, я, кажется, не поблагодарил вас за его спасение? Спасибо. Все из-за переполоха с этими зомбированными, – ученый поправил редкие волосы на голове. – Одно время они крепко досаждали нам, и у нас были потери, но теперь, когда за охрану нашего объекта взялся Долг, потери практически исчезли, и мы можем работать спокойно. Но эта сирена, она, знаете ли… порядком нервирует.

– Может, просто не включать ее? – поинтересовался Егор.