Страж Монолита

Бобру не очень-то хотелось разговаривать с Волком, поскольку не находил его приятной или даже терпимой личностью. Кратко поздоровавшись, он выяснил, что без нормальной волыны он им в одно место не уперся, в чем, собственно, Егор и не сомневался, а раздавать стволы у них нету. Сталкер и без этого прикидывал, что бы взять для похода. Также ему объявили, что до карьера идти один день, если выйти с утра, а на утро следующего спускаться за целью. Получив необходимую информацию, он вышел из избы. Про обратный путь никто не говорил, это не было в традициях сталкеров по известным причинам.

Он вернулся к костру, за разговорами, за чаркой прозрачного, время незаметно сошло в полночь, и сталкеры начали расходиться по избам и по облюбованным ночевкам. Бобр решил, что завтра у Сидоровича приобретет дробовик, залез по лестнице на чердак ближайшего дома, где у него и его приятеля Древня была оборудована постоянная комната и покоился спальный мешок. Все то, что поддерживало быт сталкеров Бобра и Древня, содержалось в большом металлическом ящике под замком. В ящике находилась газовая плитка, запчасти от нескольких убитых калашей, пистолет форт, патроны к нему и автомату, другие патроны россыпью, разного калибра и назначения, найденные у трупов, в тайниках, координаты которых переливались с ПДА, потерявших своих хозяев, ремонтные пластины для его куртки, еще один рюкзак, пара фляжек. Из личного то, что хранилось в правом углу ящика, – смена белья, стиральные порошки, бритвенные принадлежности, ножницы, пара кусков хозяйственного еще советского мыла, почти превратившегося в камень, но отстирывающего одинаково успешно носки, руки и тело, зубная щетка и советский же зубной порошок, который, как ни странно, пенился и чистил зубы на удивление хорошо. Рулоны туалетной бумаги, пара некомплектных аптечек и, конечно, заначка в две бутылки водки. А как вы хотели? Должен же уважающий себя сталкер соблюдать чистоту, так сказать, личную гигиену, стираться, подстригаться и вообще быть похожим на человека? Раздевшись и сунув пистолет на предохранителе под голову, скинув Древню: «ты где?», дождавшись ответа, что Древень в порядке и ночует на Ростке, Егор втащил лестницу внутрь и, зевнув, отправился в мир снов.

С его нынешним другом Древнем они познакомились месяца четыре назад и как-то сразу поняли, что оба не желают обязывать друг друга, имеют представления о законах жизни и Зоны и посему сошлись настолько, что даже хозяйство хранили в общем ящике.

– Сталкер, не соблюдающий принятых здесь законов, сам себя накажет Зоной, – так говорил ему Древень, на целый год дольше топтавший эти места, когда они распивали бутылочку казаков здесь же на чердаке. – Зона – особое место, – объяснял Древень. – Прорыв в реальность ноосферы!

С этими словами Древень доставал ПДА, куда были залиты биография и некоторые рассекреченные или просто просочившиеся в свет труды Циолковского, и начинал зачитывать отрывки Егору. Обычно это начиналось после того, как они приканчивали первую бутылочку. В целом, его наука, усвоенная Бобром, сводилась к следующему: человек здесь либо деградирует и погибает в два счета, либо проходит такую внутреннюю ломку, что уже не может вспомнить, каким он был до Зоны. Относительно соблюдения неписанных правил Егор давно убедился, живя еще на Большой земле, а попав в Зону, увидел, что замедление между причиной и следствием в Зоне, в отличие от Большой земли, разделяет не несколько лет или месяцев, а несколько дней или часов, а то и минут. Именно поэтому даже бандиты, соблюдающие свои понятия, принятые ими и идущие от «середины» души, и занимающие, по сути своей, место хищников и падальщиков в человеческой системе, нередко ведут очень успешные дела. Но поскольку сам контингент, в основном, там не отличается умом и образ жизни, как их потребности, приближены к животным, то и гибнут они, и плодятся десятками, как слепые псы. Все потребности таких человекообразных сводятся к много «По»: пожрать, поспать, побухать, потрахаться.

Некстати вспомнив пса с простреленной грудью и кровавым беззвучным оскалом, Егор уснул. Проснулся он утром под раскат грома и хлынувший на землю ливень в 5:30. Проверив ПДА и выглянув через чердачное окошко, убедившись, что все спокойно, не спеша и с удовольствием умылся из баклажки, позавтракал, разогрев на горелке консервы, запил чайком и, запахнувшись в дождевик, скорым шагом направился к Сидоровичу. Он знал, что Сидорович не спит, он то ли мучается бессонницей, то ли спит днем, во всяком случае, когда бы Егор ни заходил к нему в бункер, торговец всегда сидел на месте. Вот и сейчас, застав Сидорович за чашкой кофе, сталкер, поздоровавшись, уставился на дальнюю полку с навешанными на ней дробовиками. Среди копеечных обрезов и охотничьих ружей красовались несколько «Чейзеров-13» и пара СПСА-14. Торговец, вяло перехватив взгляд сталкера, снова занялся своим кофеем, уставившись сквозь Егора.

– Дробовик нужен, Сидорович, – обратился к торговцу сталкер. – Думаю, «Чейзер» подойдет.

– Конкретней, сталкер, конкретней. Я тебе не контроллер, чтоб мысли угадывать. Тебе в масле или б/у, или такой, что сам починишь? – пробурчал Сидорович, не отрываясь от кружки.

– Нет, в масле не надо, дорого. Дай хороший, – пояснил Бобр и на всякий случай уточнил, – чтоб без проблем.

– Без проблем только слепой пес бывает… – продолжал бурчать торговец, но все же поднялся и подошел к полке. – Стало быть, идешь на Карьер? – не оборачиваясь, спросил он.

Секунду подумав, он прошел дальше и взял прислоненный к стене «Чейзер», стоявший особняком.

– Стало быть, иду, – дождавшись, когда торговец вернется и протянет ему оружие, глядя прямо в глаза, ответил Бобр. Торговец взгляд выдержал и слегка кивнул.

– Ну тогда смотри, – заметно повеселевшим голосом начал торговец. – Я эту машинку специально отложил, для особых случаев. Не смотри, что потертый, его умелец со Свободы машахатил. – Возможность ведения автоматического огня, – Сидорович поднял указательный палец вверх, подчеркивая важность момента, – магазин на восемь патронов, скорострельность, отдача, кучность, композиты, все до ума доведено. Не то, что заводские железки, а тут сам мастер душу вложил.

– Как же ее тебе продали? – спросил Егор

– Не твоего ума дело, сталкер, – резко ответил Сидорович, но потом, подумав, что будущий владелец, вероятно, должен знать историю оружия, добавил, – отдали за долги. Привет от Свободы. Так что ты не переживай, крови хозяина на ней нет.

– Ясно. Дай пару картечи, проверю, – сказал Бобр, протянув руку.

– На счет идет, держи, – сказал Сидорович, поставил два патрона в приемное окно, внимательно следя за сталкером.

Бобр взял патроны, вышел наружу. Бумкнул в ближайшее дерево с пяти и пятнадцати метров, чем переполошил бесчисленное племя ворон, и действительно убедившись, что отдача удивительно не высока, а пятно разброса, судя по следам на дереве, практически не изменилось, вернулся к торговцу. Сторговались на десяти тысячах и тридцати патронах, хотя Сидорович ревел как медведь и упирался, что твой осел. Напоследок выяснив, что нашелся пятый, некий Фома, и получив номер его ПДА, сталкер Бобр направился к дому Волка.

Волк со своими подручными и новым сталкером Фомой, выглядевшим очень уж молодым, но достаточно крепким парнем, курили и ждали Бобра у порога. Фома был одет в сталкерский комбинезон средней защиты, приблизительно как у Бобра, и вооружен охотничьим ружьем. Волк и его напарники были экипированы не в пример лучше: стандартный для них «Берил-5М», «Вал» и «Чейзер-13» у Кривого, ТРс-301 с подствольником у Лебедя и FN 2000 и «Чейзер» у Волка. «Ишь вырядились…» – с некоторой завистью подумал Егор.

– С вечера готовится надо было, – как будто прочитав его мысли, процедил Волк и сплюнул.