— Ага. Там место такое, аномальное. На мозги действует так, что по любому раз, а то и два обделаешься. Еще и со временем что-то, день ночь по-разному выходит. Это у наших прикол такой, розыгрыш для новичков, да для посторонних. А мертвяки там скромные. Половина сталкеров от них живыми приходят, только убежать от них невозможно, как начнешь бежать, так воздух вдруг такой твердый становится… ну точно паутина. И чем быстрее шевелишься тем плотнее он значит сковывает. А они бредут потихоньку, а ты стоишь шевельнуться не можешь, в общем… все кто не знают обязательно уделываются. Ну а кто побежал или заорал, считай все покойник, от него только громким выстрелом местное население отвлечь можно да самому потом пешком через забор аккуратно выбраться. — Щукарь поправил ремень ТРс-301 на плече. — А наши паразиты бывает, стоят в сторонке, ждут до характерного треска и посмеиваются, правда и они иногда тоже того… в штаны напускают. Место там такое… способствует.
— Так а чего туда ходить то? — недоумевая спросил Танцор.
— Как для чего… картофель там знатно растет, раз в три недели урожай. На консервах да макаронах долго ли протянешь? И не смотри что песок, клубни вот такие, — словоохотливый Щукарь соединил два своих не маленьких кулака вместе, показывая размер. — И это еще так середнячок. В общем, знатные огороды там были видать до аварии, так и до сих пор породу держат. Тут порой несколько картофелин на «медузу» поменять можно, а «волчьи слезы» так вообще один к одному идет. Вот и посчитай…
— Ясно, — вдруг чувствуя досаду на неразумность и действительно глупость ситуации. «Разыграли. Проверили. Главное что я поверил, что проверку надо пройти и вернулся. Вот что главное. А они не ошиблись… молодцы. Такой ход здорово объединяет… сборище анонимных засранцев-картофелеводов», — с горькой усмешкой подумал он.
Тем временем они зашли в небольшое восстановленное руками сталкеров здание. Видны были относительно недавно заделанные цементом и кирпичом пробои в стенах, залатанная и укрепленная свежим деревом крыша. Пахло сыростью.
— Вот наша душевая! — гордо обозначил Щукарь. — Вот тебе мыло, полотенце. Приведешь себя в порядок, дуй на кухню, в столовую то есть.
— Так у вас тут еще и столовая есть? — изумился сталкер.
— Обижаешь. Мы как никак не шантрапа какая-нибудь, а серьезная организация, — он многозначительно поднял вверх указательный палец. — Ты что думаешь, наши бойцы из рейдов под дождиком моются да консервы едят? Эх вы… — он сделал паузу видимо опасаясь сказать лишнее, — любители! — наконец выбрал Щукарь верное на его взгляд слово и развернувшись пошел прочь. — Кухня как выйдешь прямо и направо, возле забора, — крикнул он, не оборачиваясь.
Сняв с себя облегченный комбинезон, долго стоя под теплой, но жесткой водой которая практически не давала пениться мылу, Танцор наконец вышел из душевой. Время было приближенное к обеду, но темно было практически также как на рассвете. Неимоверно тяжелые облака многотысячной громадой собирались над лагерем, надежно закрывая солнце. Ветер стих. Несколько крикливых ворон опровергали примету о затишье перед бурей. Сталкер поспешил на кухню пока не накрыло проливным ливнем, который обещали кучевые облака.
Кухня, она же столовая находилась в правой части здания, которое ранее видимо было гаражом для пяти — шести единиц военной техники. Заделанные деревянными щитами смотровые ямы, утопленные в цементный пол рельсы для хождения гусеничной техники без разрушения бетона. Все сделано на века, надолго. Единственное что шиферная крыша, как и следовало предполагать, практически не сохранилась, но населяющие лагерь сталкеры заделали ее подручным материалом, капотами, листовым железом и прочим мусором, возведя несколько деревянных опорных колон, для укрепления конструкции. Длинный стол, вдоль которой стояли скамейки был пуст, в углу стояла видимо неработающая газовая плита, без дверцы от духовки, печь — буржуйка, с выведенным наружу дымоходом, несколько посудных шкафов. На печи в специально проделанном отверстии стоял и бурлил котел. Покрутив головой и не найдя никого, Танцор, пользуясь случаем, не преминул пройти все длинное строение практически до самого последнего отделения, перегороженного досками и обшитой целлофаном.
В этом переделанном армейском гараже располагалась известная мастерская Свободы по доводке и усовершенствованию автоматов и снайперских винтовок. Конечно, цена такого удовольствия была далеко не для среднего сталкера, но выходящее из-под руки мастера Шурупа и его помощника Серьги произведение искусства нередко становилось само по себе целью для охоты. Поэтому имя заказчика хранилось в тайне. Вот и сейчас Шуруп низко склонившись над столом корпел над разложенной на чистой тряпице и частично разобранной СВД. Одной рукой он придерживал разобранную ствольную коробку, второй, вооруженной длинным блестящим пинцетом выуживал какую-то мелкую деталь.
— От ты ж паразитка такая, — приговаривал он непослушной железке, безуспешно пытаясь ухватить нечто пропавшее втуне механизма. На невысоком лбу выступили бисеринки пота. Он поднял голову и, запарено глянув сквозь Танцора, вновь углубился в работу.
Пройдя дальше, Танцор увидел разобранный или только собираемый багги. Кто-то из местных умельцев собрал раму для багги из рам мотоциклов то ли Уралов то ли Днепров, рядом же стоял начищенный мотоциклетный оппозитный двигатель. Разбросанная повсюду обтирочная ветошь, ящик с советскими чуть заржавевшими головками и рожковыми ключами, болгарка со сточенным диском, создавала ощущение, что механик вот-вот выйдет и снова примется за работу. Дальше в здании было несколько полупустых отсеков с каким-то ящиками и, наконец, последний, закрытый на навесной замок отсек, отделенный от всего основного пространства. На закрытой под замок двери красовалась табличка с надписью «Теплица», снизу которой фломастером было добавлено «Товарищи сталкеры, в грязном не входить!» и подпись Яшка-Эколог.
Дойдя до обозначенной двери, Танцор повернул обратно, вновь пропустив мимо себя коробки, недостроенный багги, Шурупа уже орудующего отверткой и вернулся на кухню.
— Ну вот ты где! — встретил его Щукарь, — садись давай, поешь.
Танцор сел за длинный деревянный стол, «да, дела», — сокрушенно подумал он, — «хоть бы артефакт какой копеечный был, а то…»
— Да ты не переживай, — словно читая его мысли сказал Щукарь. — Это столовая у нас так, для молодых, да для тех кто на больничном режиме ну и для тех кому консервы вот тут уже стоят, — он провел ладонью по горлу. — И вообще, не будешь же ты раненого в живот тушенкой кормить?
Танцор промолчал.
— На вот тебе, овсяную кашу, — сказал Щукарь, поставив перед ним на стол густое варево в глубокой тарелке, в которой торчала ложка, и тарелку с хлебом.
— Дядь, Коль мне тоже плесни чего-нибудь, — раздался высокий, почти мальчишечий голос.
ebooksa