– Да? – спросил я.
– Мы ничего не придумаем, Стас, – прошептала она. Услышав свое имя вместо «охотника», я мысленно кивнул сам себе: ну вот, хорошо, контакт восстановлен.
– Мы уже осмотрели всю камеру, – продолжала она. – Сами не выберемся, надо ждать, когда за нами придут. Знать бы, что они от нас хотят.
– Все проблемы решаемы, – неопределенно ответил я.
– Ты все-таки изменился, Стас. После тоника.
– Пугаю тебя?
– Нет, не в том дело. Я говорила: немного не такой стал. Запах, глаза… вот сейчас, когда вошел, мне снова показалось, что они светятся. Если и пугаешь, то совсем немного. И не ты, а то, что в тебе появилось. Оно – будто не совсем ты. Просто что-то новое внутри тебя. Но вот если оно с тобой срастется, станет твоей частью… вот тогда не знаю.
– Глупости это все, – я погладил ее по голове и сел.
Незнакомец у стены всхрапнул громче, а потом выдал особо заковыристую руладу, посвистывая носом и причмокивая.
– Вот же! – я встал, шагнул к нему. Алина уселась, согнув ноги и обхватив себя за колени, наблюдала за мной. Я ткнул спящего носком ботинка в спину.
– Эй, композитор! Подъем, смычок украли!
Он захрапел громче, забормотал что-то из-под руки, закинутой на голову.
– Вставай, хватит оглашать окрестности!
В ответ – храп.
– Воды б ему ледяной на голову, – поделился идеей Шутер. – Только взять ее тут негде.
Я слегка отошел, шагнул вперед и пнул мужика ботинком по заднице. Она у него, кстати, была толстоватая, немаленькая такая задница, да и сам он – мальчик в теле, может, и не совсем толстяк, но явно не отказывал себе в доброй жрачке.
В общем, я его пнул – и в следующую секунду полетел на пол. Незнакомец, оглушительно всхрапнув, перекатился назад, схватил меня за ногу и рванул кверху. Когда так делают, устоять практически невозможно, но есть способ превратить позорное падение с грохотом костей и искрами из глаз в ловкий кувырок, показывающий, какой ты тертый парень и умелый боец. Взмахиваешь ногой, как бы помогая противнику, а на самом деле вырывая стопу из его рук, и валишься назад, но при этом изгибаясь и вращаясь как бы таким штопором… Короче, я крутанулся, опрокинувшись на бок, перелетел через правое плечо, оттолкнулся ладонями от пола и встал на колени. А через миг – и на ноги, повернувшись к незнакомцу в пол-оборота, в позе, из которой удобно начинать кату. Ноги полусогнуты, пальцы распрямлены, ладони напряжены, правая рука отведена назад и готова нанести удар ребром, левая – перед собой, чтобы поставить блок…
Аля вскочила. Шутер заголосил что-то. А мужик попер на меня – словно бык, нагнув голову, прикрывая кулаками лицо. Боксер, значит. Сейчас мы тебя, боксер…
– Стас! – вдруг воскликнул он. – Чувачелло! Ну, мать твою, где еще тебя можно было повстречать, как не в краевской тюряге?!
– Калуга? – спросил я, удивленно опуская руки. – Ты?