Красная шапочка

– Ты готова?

Затаив дыхание, она разглядывала каменные мертвенно-бледные бюсты, грозные и прекрасные лица, которые, казалось, разглядывали ее.На огромном балконе отсутствовала половина перил. Стиснув зубы, Скарлет пересекла улицу и решительно поднялась по широкой лестнице, мимо молчаливых, плохо сохранившихся ангелов под сенью темного портала.

– Я готова, – сказала она, глядя на двери, расписанные граффити.

– Скарлет.

Она повернулась, удивленная его холодным тоном.

– Прости меня.

Он постарался не прикасаться к ней, когда проходил мимо.

У нее во рту пересохло, мозг лихорадочно посылал предупреждения. Волк открыл ближайшую дверь и пропал во мраке.

Глава 27

Дверь за ними с грохотом закрылась. Скарлет оказалась в огромном фойе Оперы. Внутри была кромешная тьма, за исключением теплого света свечей, колеблющегося за арками. В фойе стояла мертвая тишина. Повсюду была пыль, на полу валялись куски мрамора. От пыли у Скарлет запершило в горле, но она, пытаясь не закашляться, пошла на свет. В огромном пустом здании ее шаги звучали до ужаса громко. Она прошла мимо двух высоких колонн.

Скарлет с трудом дышала. Свет исходил от двух статуй, стоявших внизу широкой двойной лестницы. Они изображали женщин, задрапированных в мягкую ткань. Обе возвышались на пьедесталах, у одной в руке был букет фонарей. Десять зажженных восковых свечей мерцали, заливая вестибюль оттенками оранжевого. В перилах лестницы из красного и белого мрамора отсутствовала пара балюстрад. У парной статуи не было головы и руки с канделябром.

Скарлет наступила в лужу и отскочила, сначала посмотрев вниз, на разбитый мраморный пол, потом наверх. Над ней возвышались три этажа балконов. В центре потолка, куда едва достигал свет, красовались расписные фрески с квадратным окном посередине. Стекла в окне уже давно не было.

Поежившись, Скарлет повернулась к Волку. Он задержался у колонн.

– Может, они спят, – сказала она, прикидываясь равнодушной.

Волк вышел из тени на свет и медленно подошел к лестнице. Его тело было так же напряжено, как у застывших статуй, наблюдающих за ними.

Взгляд Скарлет задержался на перилах наверху, но она не заметила никакого движения, никаких признаков жизни. Ни мусора. Ни запаха еды. Ни звука разговоров или нетскринов. Даже шум улицы не доносился из-за массивных входных дверей.

Она стиснула зубы, ярость обуяла ее: она чувствовала себя мышкой, которая попала в ловушку, и теперь ее собираются растерзать. Прошагав мимо Волка, она подошла к лестнице, пока носками не уперлась в первую ступеньку.

– Эй! – крикнула она. – У вас посетители!

Ее слова эхом вернулись к ней. Ни звука в ответ.

Потом в тишине раздался знакомый сигнал, эхом отразившийся от мраморных колонн. Он доносился из ее кармана.