Заживо в темноте

22
18
20
22
24
26
28
30

– Это верно.

Теперь Зои поняла, о чем говорит Лайонс. Они объявят родителям Дебры, что нашли тело их дочери… но дальше скажут, что тело разложилось до неузнаваемости, и попросят помочь найти подтверждение, что это она. И тут – так же неизбежно, как всходит солнце по утрам – вздернет безобразную голову надежда. «Вдруг это не она! – зашепчет родителям. – Вдруг полиция ошибается!» Они увидят соломинку, за которую можно схватиться в штормовом море горя и утраты. До последнего не согласятся признать, что нет, убита не неизвестная воровка, похитившая сумочку их дочери, а именно их дочь.

А значит, о смерти своего ребенка им придется узнать дважды. В первый раз – когда они впервые об этом услышат; во второй – когда не останется сомнений.

Они припарковались у дома, выкрашенного в веселые бело-желтые тона, с симпатичным зеленым штакетником вокруг двора. Однако, выйдя из машины и идя к дверям, Зои начала замечать повсюду следы небрежения и упадка. Цветы в саду – пожухшие, густо заросшие сорняками. Грязные окна. Облупившаяся краска на стенах. Повсюду жужжали мухи.

Лайонс постучала в дверь. Подождала, постучала еще раз.

– Минуточку! – раздался из-за двери мужской голос.

Ждали они гораздо дольше минуты; и, когда Лайонс уже готова была постучать еще раз, дверь наконец отворилась. Перед ними стоял лысый старик с усталым морщинистым лицом, в белой рубашке, покрытой пятнами. С первого взгляда Зои показалось, что ему не меньше восьмидесяти, потом она поняла: нет, намного моложе. Пожалуй, ближе к шестидесяти. Просто он так выглядит.

– Мистер Миллер? – спросила Лайонс.

– Да.

– Я детектив Лайонс. Позволите войти?

Плечи его поникли.

– Что-то с Деброй?

– Лучше поговорить в доме.

– И во что она влипла на этот раз?

Лайонс поколебалась.

– Сэр… не присядете?

Он широко раскрыл глаза.

– Она что, ранена?

Лайонс вздохнула, видимо, смирившись с тем, что в дом их не пригласят.

– Мистер Миллер, боюсь, Дебра умерла.