Вырвалось сухое рыдание. Сон почти полностью отпустил ее тело и душу, но, боже, как хотелось поплакать от необъяснимой тоски и щемящей, тягуче-ноющей боли. Пока этого не было, все шло прекрасно, а теперь…зачем это проникло в нее? Вернувшись в постель, Ева обняв подушку, уткнулась в нее и закрыла глаза, надеясь, что та рука не вернется.
Сегодня, сразу после обеда, Фелис потянула ее прогуляться. Влетела словно вихрь к ней и, бросив на постель длинный темный плащ, встала в позу, подразумевающую, что возражения не принимаются, и радостно изрекла.
— Пора тебе прошвырнуться. Как дела? Я тебя с вчерашней тренировки не видела.
Ева возившаяся с ящиком стола, натянув беспечную улыбку, повернулась к Фелис.
— У меня было переутомление. Решила хорошенько выспаться, набраться си…
— Ева!
Она застыла, интонации брюнетки, с которыми та произнесла ее имя не оставляли сомнений, что — то случилось. Толкнув ящик комода, из великолепного темного дерева и растеряно помахивая расческой в руке, Ева вопросительно взглянула на брюнетку.
— Ева…Это что? — Фелис прошептала ругательство, понимая, что та по-прежнему не может понять, что смутило ее. — Глаза, Ева…Твои глаза.
— О, боже… — промямлила ошарашенно Ева, когда наконец подошла к зеркалу. Задрожала, представляя сколько вопросов снова возникнет теперь. И опять Гор рыча и метая молнии своими кровавыми глазищами, будет пытать ее, снова Кастр недоуменно будет чесать свои залысины и мычать нечто невразумительное. Она менялась. А ведь с утра все вроде было как обычно. Значит, в течение нескольких последних часов происходило изменение.
Один глаз карий, она даже вполне привыкла к чужому разрезу и цвету, а вот второй — очень светлый, серый — льдистый-прельдистый. Вернулась ее форма, миндалевидная, со слегка приподнятым внешним уголком. Чуть отпрянув, она прикинула, насколько нелепо теперь выглядит с разным цветом глаз и самое обидное формой. Несимметричность придавала ей жуткий вид, как будто подбитый.
— Он меня убьет.
— Ага, — за ее спиной показалась озадаченная Фелис, — Ева, волосы, лицо…это ведь твои черты возвращаются? Я правильно понимаю?
— Да.
— Он будет в бешенстве. — Вздохнула Фелис и села на кровать, с сочувствием поглядывая на Еву, задумчиво ощупывающую свое лицо.
— Переживет.
— Как ты это делаешь?
— Что? — повернулась Ева к сидящей за ее спиной брюнетке, — меняю лицо?
Фелис закусила губы и осторожно шепотом задала тревожащий ее вопрос.
— Ты ведьма, Ева? Там, в твоем низшем мире, ты наводила порчу на людей?
Ева рассмеялась. У нее сейчас истерика, наверное, начнется.