— Ну, как хотите, — дёрнула плечиком супруга регистора Трениума.
Вернувшись на семейную половину, девушка с удивлением заметила скрючившуюся на пороге своей своей комнаты Увру. В наступающих сумерках она всё ещё продолжала возиться со старой накидкой.
Услышав шаги, невольница вскинула голову, тяжело поднялась и поклонилась.
— Вот, госпожа, посмотрите.
Глянув на вышивку, Ника удовлетворённо хмыкнула. Получилось лучше, чем она ожидала.
— Неплохо, — похвалила хозяйка. — Завтра, пока мы с госпожой Юлисой будем в Палатине, вышьешь мне пояс и получишь риал.
За ужином тётушка вновь предложила племяннице заранее озаботиться причёской, но та снова отказалась.
— Нет, нет, госпожа Септиса. Завтра, всё завтра.
— Правильно, внучка, — неожиданно поддержала её бабуля. — Кто знает, чего она там тебе в темноте навертит? Ещё обожжёт ненароком горячими щипцами.
— Тогда отведает плетей! — огрызнулась на свекровь супруга регистора Трениума, но больше настаивать не стала.
Помогая госпоже раздеваться перед сном, Увра вдруг тихонько проговорила:
— Как же вы пойдёте в Палатин, госпожа, с таким поясом? Он же может порваться, а новый ещё не готов.
— Придётся попросить какой-нибудь поясок у госпожи Септисы, — грустно усмехнулась Ника, садясь на кровать.
— Если желаете, я могла бы за ночь вышить вам пояс, — по-прежнему не поднимая глаз, предложила невольница. — Только мне придётся жечь светильник, и он будет мешать вам спать.
Секунду подумав, хозяйка решительно тряхнула головой.
— Не стоит тебе зря глаза портить.
— Как прикажете, госпожа, — пробормотала рабыня с плохо скрываемым недоумением.
— Лучше разбуди меня завтра пораньше, — приказала девушка. — Чтобы успеть сделать причёску.
— Придётся очень рано вставать, госпожа, — виновато проговорила собеседница. — Иначе может просто не хватить времени.
— Ну так придумай такое, на что времени точно хватит, — со значением проговорила Ника, и подавшись к ней, прошептала. — Мне не хочется носить на голове то, что ты сделала госпоже Септисе.