Не успели они миновать прихожую, как впереди послышались взволнованные женские голоса. Их встретили ещё в переднем внутреннем дворике. Жёлтые огоньки тусклых масляных светильников с трудом разгоняли сгустившуюся тьму, вместе с первыми звёздами отражаясь в неподвижном зеркале водоёма, расположенного прямо под квадратным отверстием в кровле.
— Хвала богам, ты вернулся! — всплеснула руками сухонькая старушка в наброшенной на плечи толстой шерстяной накидке. — А вот и Ника! Что там с тобой случилось? Ты цела? Кто на тебя напал? Их нашли? На кол посадили? Вот мерзавцы.
— Давайте ужинать! — бесцеремонно прервал матушку хозяин дома. — Там всё и расскажем.
— Проходите в столовую, — распорядилась его супруга и приказала рабыне. — Ушиха, скажи на кухне, пусть подают.
— Слушаюсь, госпожа, — торопливо поклонившись, та почти бегом бросилась вглубь дома.
— Подожди! — остановил её Септис. — Передай повару, пусть соберёт что-нибудь для коскидов. На пятерых. Ну, как всегда… Нет, пусть добавит кувшинчик не разведённого вина.
И в ответ на недоуменно вскинутые брови супруги поморщился.
— Сегодня я их на ужин приглашать не буду. Своей семьёй посидим. Кое-что обсудить надо.
Сгрудившиеся в передней, спутники регистора Трениума одобрительно загудели. Время уже позднее, и мало кому охота возвращаться домой по тёмным кривым улочкам, где всегда есть шанс нарваться на грабителей.
В комнате с тремя широкими ложами вокруг круглого стола уже горели укреплённые на расписных стенах светильники. Усевшись на то, что посередине, регистор Трениума, помедлив, пока молоденький раб развяжет ремешки сандалий и омоет ноги в деревянном тазике, улёгся, подложив под правый локоть толстую квадратную подушечку.
Поскольку Ника теперь осталась без служанки, ей пришлось ждать, пока невольница разует хозяйку дома и её свекровь. Попаданка могла бы и сама справиться, но даже здесь среди родственников приходилось вести себя так, как подобает девушке из благородного рода.
Призывно улыбаясь хозяину, виночерпий Эминей наполнил его кубок разведённым вином. Не дожидаясь, когда он обслужит собравшихся за столом женщин, Септис в три глотка осушил вместительную посудину.
В столовую стали заходит рабы с большими, уставленными блюдами подносами. После второго бокала регистор Трениума коротко изложил родственницам ту версию событий, которую они с Никой обговорили дорогой. Не дав им ни задать вопросы, ни поохать как следует, он сразу же перешёл к распоряжениям:
— Я хоть и приказал нашим людям помалкивать, но об этой истории всё равно будут болтать. Для нас главное, чтобы побыстрее забыли. Поэтому госпожа Юлиса будет сидеть дома до тех пор, пока не придёт письмо от консулов Канакерна. Никаких поездок в гости. Слышите, госпожа Септиса?
— Да, господин Септис, — чопорно поджав губы, пробормотала супруга, всё же спросив. — А если пригласят?
— Отвечайте что хотите, — раздражённо махнул рукой глава семьи. — Но госпожа Юлиса останется дома! И у нас никого не принимайте…
— Так мне что же, и с дочерью увидеться нельзя?! — возмутилась Торина Септиса Ульда.
— Ну разве что кроме госпожи Олии, — посопев, смягчился сын.
Довольная старушка растянула в улыбке густо накрашенные губы.
— У меня погибла служанка, господин Септис, — вполголоса напомнила Ника.
ebooksa