Женщины чинно ужинали на семейной половине, а из парадной части дома доносились неясные голоса, звон посуды и взрывы смеха.
Рабы регистора Трениума то и дело таскали туда блюда и амфоры, а его родственницы вели неспешный разговор, потягивая разведённое вино и заедая печеньками.
Ника наконец-то смогла поделиться своими впечатлениями о Ипподроме и гонках. Слушательницы изредка давали пояснения и обращали внимание на то, что она не заметила.
— На праздниках в честь Питра и Аксера устраивают бои пугнаторов, — проговорила бабуля и пояснила для старшей внучки. — Ну, для призовых бойцов.
— Отец рассказывал, — кивнула та. — Только я уже не помню: они проходят тоже на Ипподроме, или в Радле для этого есть другие места?
— На аренах, — пояснила старушка.
Ника энергично закивала головой.
— Ну, конечно! Теперь вспомнила!
— В нашем регисте есть Арена Кикила, — не обращая на неё внимание, вдохновенно продолжила рассказчица. — Только она деревянная и старая. Сын уговаривает наших богатеев сложиться и построить каменную, но те что-то не спешат порадовать граждан.
— В Кринифии в прошлом году такая открылась, — прожевав кусок, сообщила Пласда Септиса Денса. — Тогда ещё отпущенники Липид и Варий Мниуссии в честь своего покровителя трибуна Герма устроили травлю волков и медведей. Зрелище, говорят, было потрясающее.
"Значит, местные гладиаторские бои ещё только начали входить в моду", — подумала попаданка, машинально кивая головой.
Помогая хозяйке раздеться, Увра негромко поинтересовалась:
— Мне ложиться с вами, госпожа?
— Вот ещё! — возмущённо фыркнула девушка. — Спать будешь на полу. Под кроватью шкуры и одеяло. Не замёрзнешь.
— Да, госпожа, — проговорила рабыня с явным облегчением.
Утром, пока невольница бегала за водой для умывания, Ника потихоньку надрезала узкий поясок, которым подвязывала платье, а чтобы придать повреждению более-менее естественный вид, как могла растрепала края прорехи.
Одеваясь, она заметила "аварию" и долго сетовала по этому поводу. Поскольку запасным племянница вовремя не озаботилась, она попросила тётушку отпустить свою рабыню на базар.
— Пусть подберёт какой-нибудь пояс, а то этот того и гляди развалится.
Внимательно осмотрев повреждение, хозяйка дома осуждающе покачала головой.
— И где это только вас угораздило, госпожа Юлиса?