Принуждение к миру

19 Одесса

Лента новостей.

Госсекретарь США заявила, что Россия должна прекратить военные операции на территории Украины

Облако пыли постепенно окутывало нас мраком. Теперь грузовики едва ползли: дорогу заполняли беженцы из города. Ехали машины, шагали хорошо одетые люди с тележками, полными всякого барахла. Родители везли детей на колясках. Кое‑кто из ребятишек махал солдатам.

Городок горел. Точнее, горела его центральная часть, и даже на таком расстоянии был слышен гул, рвущегося в ночное небо, столба бешеного пламени. Летели искры, что‑то взорвалось, разбрасывая волны огня, силуэты незатронутых пока домов чернели безжизненно и покорно.

Я постоял несколько минут, пытаясь услышать вой сирен пожарных расчетов или просто гудение машин, но так ничего и не услышал.

Уже в кромешной мгле до нас донесся запах – запах горящих зданий и паленого мяса. Впрочем, нет, мглой это не назовешь: Одесса все еще полыхала, и красное пламя, отражаясь от низких облаков, освещало нам лица. Мы выпрыгнули из машин, разминая затекшие ноги, и построились по ротам. Вокруг стояли уцелевшие жилые дома – однотипные, двухэтажные. Пепел на несколько дюймов покрывал все кругом и продолжал падать.

Лента новостей.

На митинге в центре Киев выступили президенты Польши, Украины, Эстонии и Литвы, а также глава правительства Латвии

Лидеры пяти стран объявили о поддержке Украины в ее борьбе "за независимость и территориальную целостность".

Танки остановились метров за триста, не доезжая городка, наши БТРы поравнялись с ними. Ротный скомандовал, покинуть машины. Мы передернули затворы и попрыгали с брони на землю. Каски мы побросали в БТРе, и напялили панамы, толк от каски небольшой, только мешает больше, болтается как кастрюля на голове. А надели мы их перед выдвижением, чтоб такие уставники, как замполит, не полоскали нам мозги насчет нарушения формы.

Вольский вылез из люка и крикнул нам:

– Пацаны, ни пуха вам!

Я махнул ему рукой, и мы, обойдя танки, стали продвигаться к городку. Кое‑где торчали деревья и кусты, остальная зелень была скошена бомбардировкой. Я всегда удивлялся, почему после бомбежки дома, хоть и были заметно повреждены, но в основном оставались целыми.

Не было видно никакого шевеления, кое‑где виднелись струйки дыма, город сам по себе был большой, дома стояли плотно друг к другу, и проходы были узкими. Если понадобится броня, то вряд ли танки смогут нам помочь, в этих переулках ни повернуться, ни развернуться, а соваться в город на технике – это самоубийство. Да, придется нам здесь горя хапнуть, промелькнуло у меня в голове. Пробирались мы к городу, небольшими перебежками, ожидая обстрела в любое время и из любого дома. Противник в городе был, это было ясно, но когда ждать удара, было не ясно, они могли запустить нас в город, а могли открыть огонь и на подходе к нему. Это ожидание изматывало нервы, наш взвод шел в числе первых, и поэтому мы первыми должны были взять удар на себя, а это перспектива не завидная.

До первых домов оставалось метров сто, мы все были на пределе, я беглым взглядом просматривал каждый дом по очереди, но из города по‑прежнему не доносилось ни звука, и не было видно никакого шевеления. Неужели готовят какую‑нибудь ловушку, или, может, не хотят заранее определяться, потому как, обнаружив огневые точки, наши могут дать координаты и артдивизион начнет по ним работать.

В глубине города стрельба становилась все сильнее и сильнее, в районе нашей роты уже воевали. Я достал сигарету и прикурил, но к горлу подкатил какой‑то комок, сделав пару затяжек, я смял сигарету, и выкинул ее. Еще один такой стресс и нервы мои не выдержат, я сорвусь, не знаю, в чем это выразится, но когда‑нибудь это произойдет. С другой стороны, я прекрасно понимал – что бы не случилось, надо держать себя в руках. Сколько было случаев, когда пацаны «слетали с катушек» и, наделав глупостей, гибли. А ведь частенько возникает непреодолимое желание встать во весь рост и с диким криком броситься вперед, круша все вокруг и стрелять, стрелять.

В колонну по одному группа вышла на улицу и перешла на другую сторону.

Здесь были расположены одноэтажные частные дома, только одна пятиэтажка высилась над кварталом. Весь сектор от больничного комплекса до этого ориентира представлял собой выгоревшие руины. С другой стороны пятиэтажки дома стояли целые.

К тому времени, как мы вышли на зачистку этого квартала, минометный обстрел закончился. Кроме нас вышло еще несколько подразделений, каждое должно было осмотреть свой район.