Атмосфера

С тех давних пор все мужчины в роду Казика и Эдика становились потомственными официантами, у которых считалось особым шиком так обслужить посетителя, что б он не только сытым из заведения ушел, а согласно старым традициям и отдохнувшим – обласканным. Не так то это и просто изо дня в день про себя забыв, чужим людям улыбаться и приятные вещи говорить. Настоящий официант должен не только легко, словно это ему ничего не стоит удержать перед собой на трех пальцах поднос – тяжеленный обед о нескольких блюд, но и показать гостю, что он здесь исключительный и обожаемый и именно его одного только и ждут в ресторане с самыми распростертыми объятиями.

А если у тебя самообладание плохенькое и не тянешь ты правильно посетителей обслуживать, так надо работу менять, а настроение людям за их же деньги нечего поганить.

В конце концов в их роду вывелась идеальная порода официанта – прихотерапевта-подавальщика, которому ничего не стоило не только быстро и правильно оценить достоинства-недостатки сидящего перед ним человека, наличие у него болезней желудочно-кишечного тракта, склонности к алкоголю, выверенное настроение на данный момент, но и произнести именно те слова, которые успокоят человека и стопроцентно помогут ему вернуть самообладание и радость жизни. И сделать это легко с ненавязчивой улыбкой на лице.

Их прапрадед так говорил – вы, ребяты эту свою глупую стеснительность бросьте, все, окромя царя, все одно люди подневольные. Так и нечего тут гордиться… А как дело до голода доходит и с министра блеск враз облетит. А мы сами не парим, не жарим, а голодными не останемся, опять же дело с наличностью имеем. А зазорность в нашем труде только дураки видят. Ну и пусть – конкуренции меньше. Работай, ребяты, ни на кого не глядя и всегда в порядке будете.

Браться к работе официанта готовили себя со школы. Предметам математике и английскому уделяли повышенное внимание. Ну, математике, понятно почему. Все денежные расчеты официант должен молниеносно в уме производить, не рассчитывая на калькулятор. А язык помогал развивать память. Что это за официант, который перечень из семи заказанных блюд в голове не удерживает, в гарнирах путается. Нет, официант должен, не промаргивая запоминать и в глаза человеку смотреть, когда блюда рекомендует, а иначе у посетителя сложится впечатление, что его черте чем накормить хотят, потому и глаза прячут.

Первый год после школы работали Казимир и Эдик, как часы, без единого срыва, как будто опыт общения с посетителями всю жизнь по крупице собирали. Петр Никодимыч их по плечам похлопывал, хвалил – в вас даже не сомневался.

А потом с Эдиком что-то случилось. Обозвал его раз за здорово живешь, набравшийся колючей местной водки командировочный, в лицо халдеем, а Эдик не долго думая развернулся пошире, да и дал своим совсем не хилым кулаком прямо в пьяную посетительскую физиономию.

Силой удара и инерцией пьяной туши оказался сильно обеспокоен соседний столик. Точнее говоря, от обоих столов и трех стульев остались отдельный фрагменты, от посуды – сплошной бой, а спокойно ужинавшего бухгалтера отдельного скобяного производства пришлось буквально отклеивать от несущего конструкцию ресторанного столба.

Стоимость поломанной мебели из зарплаты рассвирепевшего официанта, конечно, высчитали, но никто, даже хозяин его не отругал.

Однако после этого, по меркам ресторана непрофессионального, но не грандиозного происшествия, Эдуарда начали поддразнить уже свои, местные, а он почему-то позабыл все унаследованные навыки работы с людьми и все тем же кулаком, иногда тарелкой, а то и подносом довольно точно трескал хохмача по бошкам. Обычно этим единым ударом дело не заканчивалось, а начинался очередной ресторанный погром.

После последней вовсе не шуточной свалки, Эдика вызвал хозяин. Не выказывая личного отношения к его поведению, Петр Никодимым сказал – работать тебе здесь не дадут – это уже ясно-понятно. Другой специальности у тебя нет. Поэтому я договорился насчет тебя с Вересовым, знаешь такого? Будешь работать у него в заведении. Справишься?

Эдик коротко кивнул и в тот же день отбыл в тот самый бывший уездный город, в котором до революции работала постоянная ярмарка.

Вот этого именно Эдика, брата Каземина и предлагал вернуть ему на замену хозяин «Золотого».

Вскоре все разрешилось лучшим образом. Казимир отбыл в Свердловск, Эдуард вернулся на побывку и на работу в родной город, а Петр Никодимыч получил замечательную замену и возможность проверки правильности тогдашнего своего поступка – удаления парня из родного города своей хозяйской волей.

В день возвращения Эдуарда в ресторанный бизнес, хозяин ресторана отсутствовал, главный повар был весь в делах, поэтому он сунул Эдику поднос с обедом и чек с адресом и унесся принимать ящики с зеленью. Никаких объяснений новенький не получил.

Эдуард минута в минуту в пикапе брата доставил благоухающий аппетитными ароматами обед. Поколдовал над ним немного – аккуратно вынул поднос с закрепленными блюдами из багажника, убрал фиксатор, поправив чуть съехавший к салату пустой бокал, ну и конечно стряхнул салфетку, прежде, чем повесить ее на левую руку. Потом он добрался до калитки и начал искать звонок на звери. Звонок нашелся в некотором отдалении от калитки. Эдик, легко удерживая поднос в проффсстойке, вызвал на лицо любезную улыбку и принялся давить на кнопку. Со стороны дома никакого движения не наблюдалось, а прошло тем не менее уже несколько минут.

Не иначе не исправен – отвел Эдик руку от бесполезной кнопки и покрутившись у калитки, негромко позвал, сверяясь со счетом – господин Крафт! Нет ответа. Эдуард позвал погромче. Тот же результат…

Кончилось это тем, что десять минут спустя несчастный парень, ежесекундно дотрагиваясь наружной стороной ладони до крышек катастрофически остывающего обеда, начал грохать фирменными ресторанными сапожками по металлическому забору. Он уже не только онемевших пальцев не чувствовал, но и всей левой руки. Да где же хозяин!

Еще через пять минут в приоткрывшеся калитке появилась растрепанная голова Крафта и раздался его возмущенный голос – в чем дело?

Господин Крафт, здравствуйте. Я доставил ваш обед – в свою очередь очень стараясь оставаться профессионалом – ответил официант.