Атмосфера

Значит, вы желаете войти в мой дом против моей воли. Может у вас и санкция прокурора имеется? Стыдитесь, молодой человек, вы должны ограждать людей от насилия, а не поощрять его.

Зачем вы так? Именно урегулированием конфликта я сейчас и занимаюсь.

В таком случае, вы должны действовать следующим образом: немедленно прекращать этот стихийный митинг и ограждать мой дом и мой обед от посягательств. В противном случае я немедленно звоню вашему областному руководству – полковнику Фадееву. Думаю, ему будет небезынтересно узнать, что в вашем городе царит произвол, поощряемый властями и что он зря рекомендовал его мне в качестве для постоянного места жительства. А вам, молодой человек, я бы очень советовал, проконсультироваться с начальством, прежде, чем что-то предпринять. Мне почему-то кажется, что ваше руководство не в курсе вашей инициативы. Впрочем, это совсем не сложно установить.

Казимир, отцепись от обеда – прошипел Ерофеев и тут же развернулся к толпе – граждане, расходитесь. Господин Крафт имеет право на неприкосновенность жилища, он также имеет право не открывать дверь и отказываться от беседы. Призываю всех придерживаться рамок закона. Граждане, не толпитесь, спокойно идите по своим делам и не волнуйтесь, дело о пропаже нашего горожанина ведется со всей тщательностью. Давайте же доверим его профессионалам. Тем более, что следствие ни одного подозреваемого пока не установило. Последнюю фразу Ерофеев проговорил громко и было видно насколько сильно ему не по себе.

Наверно, начальством пригрозили, я и напрягся. Но в глубине души он в это не верил. Взглянуть бы на немца прямо сейчас или в скосрости еще раз сюда подъехать – я бы понял, что к чему.

Казимир с ненавистью глядя на Ерохина, оставил поднос в покое и тот сразу же был втянут внутрь. Потом подтянулся на руках и заглянул в нишу, но ничего, кроме полноватой, мерно удаляющейся спины и отросшей стрижки светлых, хорошо промытых волос, не увидел.

Люди, все еще возмущенно переговаривались, но уже отхлынули от забора. Ерофеев продолжал успокаивать и уговаривать и тоже немного удалился от калитки. В этот момент Казимир снова резко подтянулся на своих сильных пальцах, держась за нижний край ниши, перехватился правой рукой уже за верх забора, бросил в нишу ноги, оттолкнулся и не успел Ерофеев и пальцем пошевелить, как нарушитель уже красивой ласточкой кверху тормашками перелетал забор.

Парень, ты что, с ума сошел? Прешься в чужой дом, при всем честном народе. Эй, ты, куда? Стой! Немедленно открой калитку и вертайся взад.

А с тобой, Ерофеев, я даже разговаривать не хочу – услышали люди сбитое дыхание Казимира и звук затихающих явно бегущих шагов.

Несколько секунд все молчали, потом голос гипперактивной молодки по фамилии Моркина, проживающей совсем на другом конце города – аж на Гудковой улице, негромко попросил. Слышь, Ерофеев, ты бы подглядел, догнал официант немца-то, или он уже попрятаться успел?

Дальнейшее развитие события Поленька не видела – ушла готовить обед, но когда она выходила в сарай за недостающей картошкой, то подоспела вовремя, чтобы услышать радостные крики – вон он, вон, он выходит!

Казимир так и не справился с хитрым запором калитки и почти также изящно через забор вернулся на улицу. Люди приветствовали официанта, как героя. Ерофеев, не зная, как себя вести, жался в сторонке. Казимир людей не потешил, не стал никому ничего рассказывать, а в сторону сержанта даже не глянул. Он выбрался из толпы и лишь пробегая мимо Поленьки крикнул – все, как он и говорил!

Кто – хотела переспросить она, но Казимир уже поравнялся с соседним домом.

Хоть не битый, вроде – только и успела разглядеть Поленька.

Мадьярова в сегодняшней толпе, как ни странно отсутствовал, ведь его интерес к немцу ни у кого уже не вызывал сомнения. Мадьяров, как договорились, ждал Казимира в «Золотом». За стойкой спиной к Мадьярову стояла наружка в лице симпатичного лейтенанта по фамилии Морозов и попивала кофеек. Как только Казимир вбежал в помещение, Морозов, как бы гуляя, переместился за соседний столик, сел уже боком и включился в слуховое наблюдение.

Далее из отчета Морозова следовало, что Казимир поздоровался за руку с Мадьяровым, схватил предложенный стакан с прозрачной жидкостью, похожей на воду, залпом выпил половину и присел рядом. Ведомый и названный официант «Золотого» разом сдвинули свои стулья вплотную друг к другу и о чем-то недолго, минуты две-три пошептались. Потом Казимир снова заторопился и вскочил на ноги, но Мадьяров вцепился в его руку и не отпускал. До лейтенанта отчетливо донеслись слова Мадьярова. Казимир, постой, скажи – как ты себя чувствуешь? Тот, однако от вопроса отмахнулся, мадьяровскую руку под треск рукава рубашки от себя оторвал, крикнул на бегу – я домой на минутку! и за ним захлопнулась входная дверь.

Последние же слова Мадьярова, обращенные к убегающему, слышал уже не только Морозов, но и стоящий рядом с ним официант, а также оба других посетителей ресторана.

Стой, вернись, помрешь ведь, дурак!

Мадьяров выскочил следом, потеряв еще пару секунд на выбирание из-за углового столика. Пока он, мечась вблизи ресторанной двери соображал, в какой стороне скрылся на площади магазинов за киосками Казимир, его догнал Морозов и, следуя инструкции, дал возможность объекту принять его помощь, или произвести какие-либо другие действия раскрывающие его роль в этом деле.

Лейтенант Морозов – могу я вам чем-нибудь помочь?