А мать, пользуясь тем, что внимание любителя водки отвлечено, попыталась схватить бутылку с живительной влагой.
— Ты чего? — мужик быстро цапнул драгоценный сосуд, разразился матерной тирадой и замахнулся.
Хватаю его за запястье.
— Не надо. Поднимать руку. На мою мать, — советую Паше.
— Правильно Миша, молодец, — поддержала меня довольная Петровна, — Никак за ум взялся! Не давай пить этому ироду! Совсем уже с ума сошел!
Отечная морда мужика налилась кровью. Он попытался схватить другой рукой кухонный нож, лежащий на столе. Резко толкаю его плечом, и приподнявшийся со стула Паша падает грудью на стол. Нож, до которого он чуть не успел дотянуться, улетает на пол. Бутылка с грохотом падает, орошая стол и коричневый, местами вздыбленный линолеум прозрачной влагой.
Приходится скручивать, взревевшего мужика, заламывая руки за спину.
— Куда его тащить? — спрашиваю у матери.
— Сейчас, Миша, сейчас, я комнату открою, — засуетилась родительница.
Тело брыкается, но как-то вяло. Мычит нечленораздельно матюки, но я уже вытаскиваю его в коридор. Мать дрожащими руками вставляет ключ в одну из комнат и распахивает дверь. Затаскиваю алкаша в помещение и укладываю на диван. Он пытается встать, но легким толчком в грудь, снова отправляю его в горизонтальное положение.
Паша, поняв что встать не получится, сворачивается в клубочек, подтягивает подушку к себе и моментально засыпает, радуя нас могучим храпом.
Утираю пот, дышу как будто после марафона, сердце чуть не выпрыгивает из груди, отстукивая барабанную дробь о грудную клетку.
— Сыночка, с тобой всё в порядке? — обеспокоенно спросила мама, заметив мое состояние.
— Нормально. Просто ещё не совсем восстановился после больницы, — успокаиваю родительницу.
— Может, пойдешь, полежишь в своей комнате?
«Если бы я ещё знал, где она находится».
— Так у меня ключей нет, — отвечаю я, — Как я туда пройду?
— Сейчас я открою, — засуетилась матушка, доставая из сумочки связку ключей, — пойдем.
Вежливо пропускаю родительницу вперед. Выходим в коридор. Следующая дверь оказалась моей комнатой. Захожу за матушкой и осматриваю помещение, где мне предстоит жить некоторое время. Кровать с железной сеткой. Матрас аккуратно заправлен одеялом. На нем лежит подушка в белоснежной накрахмаленной наволочке.
— Я к твоему приезду постельное белье постирала, — сообщает матушка.