— Но я же провёл это время в тюрьме, обо мне все уже забыли.
— Зато о том, чьим ты был человеком, до сих пор помнят. Тебе нужны новые проблемы?
— Нет!
— Ты хочешь жить?
— Да.
— Тогда слушай, что тебе велел передать Мамба.
— Первое: Предашь, сдохнешь! И он не шутит, ты сдохнешь, Леонид, где бы ты ни прятался, сдохнешь, как собака. Мамба этого не забудет, а его чёрные лапы достанут тебя везде. И твоя голова украсил собой очередное копьё.
— Хватит меня запугивать! Да, я знаю, либо, как Момо, потеряю разум.
— Момо погиб, убив короля Британской империи.
— Как? Ведь он был полоумным.
— Сумасшедшим? Да, был, но Мамба его простил и вылечил. А Момо искупил своей смертью совершенное предательство. Но тебе такой шанс не представится, не надейся на это, Лёня, — заметив его реакцию, предупредил Сракан.
— Ладно, я понял, а что я буду делать в Вене?
— Там найдёшь Троцкого, он тоже еврей, как и ты.
— И что? Антисемит ты сраный, Сракан. Ладно, ладно, я ещё от тюрьмы не отошёл. Не надо меня резать, Лёня. Я теперь ценный кадр.
— Это с чего бы?
— Да хотя бы с того, что ты, который и двух слов не скажет за день, болтаешь со мной уже второй час. А это значит, что у нашего вождя на меня обширные планы, поэтому я весь в предвкушении нового дельца. Не так ли, мой молчаливый друг? — и Шнеерзон весело рассмеялся.
Леон поморщился, подкрутил тонкие итальянские усики и продолжил.
— Да, ты прав, дело у тебя там есть. Этот Троцкий, он социалист, я не разбираюсь в этом, кто есть кто из них. Вот мне на бумажке написали. Он меньшевик, состоит в партии РСДРП. Твоя цель — вступить туда же, завоевать его доверие и помогать им деньгами. Деньги будешь получать через моего человека, — и он кивнул на спину кучера.
Кучер обернулся и, широко улыбнувшись, снял с головы шляпу и поприветствовал нового коллегу.
— Здрасте! — кивнул в ответ Шнеерзон. — Интересны твои дела, Господи. На кой чёрт Мамбе сдались эти революционеры, они же против монархии, а он император?