—Ну что, Рома, я же тебя предупреждала, предложение хорошее делала, а ты не послушал меня. Жалеешь, наверное, да?
—А это вообще кто такой? Вы его знаете? — спохватился я.
—Ага… Это бывшая любовь Ники, — усмехнулась Вика.
—Любовь?! — прорычал я, почувствовав, как прежде незнакомое чувство ревности вздыбливает шерсть на затылке.
—Это в прошлом, любимый, успокойся, — быстро проговорила Ника, прижимаясь ко мне. — Мы из-за ссоры с ним поругались с отцом и уехали из дома. А он, видимо, отомстить решил.
—Ладно, — поостыв, сказал я. — Пусть живет пока.
И подхватив его безвольную тушку эфиром, я потащил ее наверх из подвала, не особо беспокоясь за ее сохранность. Ступеньки он точно все головой пересчитал.
Поднявшись, мы пошли по опустевшему поместью в сторону выхода. На пути нам так никто и не попался, но, судя по шуму, что доносился с улицы, веселье было в самом разгаре. И хоть боевые действия были закончены, разборки только начинались.
—Это все из-за нас? — спросила Ника, с ужасом оглядывая двор, где валялось множество трупов, кругом виднелись воронки, словно от взрывов. Несколько строений было разрушено до основания.
Мне невольно вспомнились слова песни из фильма о войне:
…Землю пахали много дней
Танки да снаряды.
И лишь полынь взошла на ней
С лебедою рядом… (к/ф На войне, как на войне)
С тревогой я оглядывался, выискивая знакомые лица. К счастью, Селена оказалась совсем рядом. Увидев нас, она радостно нам кивнула и зашипела, когда лекарь, что перевязывал ее окровавленную руку, задел за живое. Одежда на ней превратилась в лохмотья, но по ее воинственному виду стало понятно, что она была рада поучаствовать в хорошей драке.
Недалеко от нее лежала обгорелая тушка, в которой еще теплилась жизнь. С удивлением я узнал в ней Нарышкина.
—А чего не добила? — спросил я ее, кивнув на тушку.
—Да подумала, вдруг тебе пригодится, — пожав плечами, ответила она. — Но если не нужен, сейчас исправлю.
—Нет, оставь. К нему есть вопросы. Если выживет, мы еще с ним поговорим.
Быстро поцеловав ее в губы, я, увлекая девчонок за собой, отправился дальше по двору, в котором уже вовсю хозяйничали люди из Тайного сыска. Увидев меня, Оленин скорчил гримасу, но подходить не стал.