—Еще один Громов, — еле слышно с усмешкой прошептал один из них.
—Вам что-то не нравится?!! — тут же взбесился я. С недавних пор любое пренебрежительное упоминание моей фамилии приводило меня в ярость.
—Полно вам, князь, не нужно переживать. Никто не хотел вас обидеть, — успокаивающе сказал Болконский. — Просто среди нас есть ваш, ну, я не знаю, однофамилец или родственник, тут сложно понять. Григорий Петрович, представьтесь нашему гостю.
—В ответ на его слова подскочил тот самый парень, который смотрел на меня во все глаза.
—Григорий Петрович Громов, глава рода Громовых. И я признаю нашу родственную связь. Сомнений нет, мы кровные родственники. Я чувствую в вас нашу силу и кровь. И по закону наследования силы готов вам передать пост главы рода.
Скороговоркой произнеся это, он поклонился, а я застыл столбом, мучительно пытаясь уложить в голове, что же сейчас произошло.
—Опять он несет какую-то чушь, — ехидно прошептал тот же голос. — Встретил чужака и уже все готов ему отдать. Позорище.
Все, крышу сорвало. Резко вскочив из-за стола, я рывком приблизился к шептуну и ударил сверху кулаком, напитав его эфиром с такой силой, что тот рухнул на пол вместе со сломанным стулом.
Схватив за грудки, я встряхнул его и, создав ледяную сосульку, приблизил ее к его вытаращенному в ужасе глазу.
—Не слышу! — громко сказал я.
—Чего? — испуганно проблеял он.
—Все равно не слышу, — сосулька еще ближе приблизилась к его зрачку.
—Я приношу свои извинения… — прошептал он, боясь даже моргнуть.
—Не слы…
—Я извиняюсь и больше так не буду!!! — заорал он, и под ним стала растекаться вонючая лужа.
—Запомни этот день, — прошипел я ему в лицо. — Когда на тебя смотрел сверху вниз Громов. И мог спокойно убить за твой поганый язык, но не убил. Побрезговал. И каждый раз, когда будешь произносить фамилию Громов, вспоминай ту лужу, что растеклась под твоими ногами.
Брезгливо отпустив его, я создал воду и, ополоснув в ней руки, высушил их воздухом. Потом, как ни в чем не бывало, подошел к своему месту, внутренне досадуя на себя за эту вспышку. Видимо, огненный эфир, что я недавно слопал, до сих не переварился. — А ведь мог и убить, — запоздало спохватился я.
—Прошу прощения, — обратился я к присутствующим, глядя, как обоссаныш убегает из кабинета. — Не терплю грубости и шепота за спиной. Но это, безусловно, не может служить оправданием моего поведения. Видимо, стресс последних дней сказывается. Поэтому я еще раз прошу прощения, — и, поклонившись, сел на стул.
—Тыловики совсем обнаглели от безнаказанности, — сказал Болконский. — Пихают своих сыновей на хлебные места, и никто им не указ. Не обращайте внимания. Давно пора была его поставить на место.
И да, мне очень приятно, что старый род Громовых обрел в вашем лице столь могущественного родственника. Но об этом мы поговорим после, а теперь — расскажите нам вашу историю, я уже умираю от любопытства!
ebooksa