Нерождённый

– Это не так, Джун, – я кладу руку на плечом ему. – И если ты попробуешь поискать их то увидишь что никого из этих тварей здесь уже нет.

– Нет?! – глаза Джуна широко раскрываются.

– Да. Мы убили их, – говорю я. – Никому не позволено присваивать имущество Небесного Утёса.

На лице Джуна и страх и радость. Радость – понятна, ведь по сути все рабочие здесь стали почти рабами Чёрного Сокола. А страх – перед будущим. Никто не знает что будет впереди.

И я не знаю.

– Золото, – говорю я. – Нам нужно золото – всё что есть.

Если окажется что его всё забрали упыри из Чёрного Сокола – это станет плохой новостью.

Джун вместо того, чтобы огорчать меня или спорить – просто кивает и идёт куда-то, по тому самому коридору по которому мы с Кайоши пришли сюда.

О, дверь. Здесь не слишком светло и я не заметил её. Внутри небольшая комнатка вытесанная в скале. Не слишком ровные стены, шкаф, стол и постель.

И сейф – тяжёлый, кованный с огромной дырой для ключа.

И ключ появляется в руках Джуна.

За дверцей сейфа обнаруживается небольшой мешочек и шкатулка – простая, грубая из тёмного дерева.

Джун достаёт мешочек и протягивает мне:

– Здесь чуть больше двух тысяч. Мы переплавили.

Развязываю тонкий шнурок и заглядываю внутрь – светящиеся в темноте горошины. Большие, средние и крохотные. Это и есть лунное золото – от обычного оно отличается тем что тускло, но очень красиво мерцает в темноте. А размер горошины – строгая величина. Крупные – равны по стоимости десятку средних, а те, в свою очередь – десятку совсем крохотных.

Пересчитывать не буду. Может и нужно это сделать – иначе как убедить Джуна в том, что воровать не стоит – но сейчас с пересчётом возиться совсем не хочется.

Да и поторопиться нужно.

– А что там? – показываю на шкатулку.

В глазах Джуна что-то мелькает.

– Мы нашли это четыре ночи назад. Двое пьяных идиотов заблудились в руднике и забрели в один из проходов что ведут вниз, к заброшенному храму. Там они и напоролись на это.