Нерождённый

Она стоит прижимая руки к груди.

– Ты замерзла?

– Нет, господин.

– Отлично. Тогда подожди ещё немного.

Залезаю в один из больших сундуков, которые принесли мне в палатку и о, чудо, нахожу несколько аккуратно сложенных нарядов. Выбираю тёмно-синий, с дорогой золотой нитью по поясу и воротнику и сбросив мокрое, натягиваю его на себя.

То, что я на несколько секунд стою перед девушкой голышом… конечно ничего страшного в этом нет, учитывая ситуацию.

Сухая одежда – это круто. Мне сразу становится тепло.

Усаживаюсь на уютные подушки и взмахиваю рукой приглашая:

– Подойди, я хочу тебя рассмотреть получше.

В палатке горит несколько свечей. Судя по тому, что воск на них не уменьшается – тут потрудились талисманы.

Эми послушно подходит. Совсем близко, на расстояние вытянутой руки. Подходит и замирает ожидая.

– Грудь. Я хочу увидеть её.

Она убирает руки от груди и, зарумянившись стеснением, поворачивается так, чтобы я мог рассмотреть лучше. И грудь и всё, всё, всё.

Сейчас её тело играет в пламени свечей, которые еще больше подчёркиваю изящество форм, а тень огня рисует фанатические рисунки на её нежной коже.

Грудь, хорошая, нет чёрт, хорошая – это не то. Абсолютная. Ровные чашечки, небольшие, но упругие соски, будто вылепленные талантливым и очень сильно возбуждённым скульптором.

Да она вся как произведение искусства.

Округлые лини бёдер, идеальный животик к которому хочется вот прямо сейчас прикоснуться губами.

Длинные стройные ноги, каждое, даже совсем случайное, движение которых манит.

Лобок без единого волоска – ничего кроме крохотной щелки прячущейся между ног.

И губы. Коралловые губы которые можно целовать бесконечно.