— А где Лом?
— У него нарисовалось неотложное дело.
— Неотложное дело, мля! — хмыкнул Лазарь. — А моё дело по-вашему какое?!
— Ну я же здесь!
— Да-да… Ты, кажется… Пеша?
— Пеха! Где он?!
— В комнате!
Хоть я и не узнал голос вошедшего, но был почти уверен, что это пацаны — Тарас или Карате. Должно быть они поняли, что я влип, и что-то придумали. Я повернул голову к двери, рассчитывая увидеть знакомое лицо, и… обломался.
Пеха — невысокий пацан всего на пару лет старше меня. Короткая стрижка, приталенная кожаная куртка, будто у мотоциклиста. Выглядит уверенно и даже дерзко. Смотрит с прищуром и покусывает нижнюю губу:
— Я забираю его?
— Кого ты забираешь?! Забирала, бля! Нужно вытрясти из него инфу! Я же Лому всё объяснил! Он — просто лох, который принёс бабки, и за ним кто-то стоит…
— Да всё-всё! Не ной…, - бросил Пеха, направившись ко мне.
В четыре быстрых шага он пересёк комнату. Правая рука выскользнула из кармана куртки и сделала круговое движение. В воздухе что-то заблестело, щелкнул металл. Пеха присел рядом и опустил руку…
Осознание произошедшего дошло тремя короткими фактами… Рука Пехи. Нож. Моё бедро…
Разъехалась штанина, на лезвие брызнула кровь. Я почувствовал, как по ноге растекается боль. Страх подкатил к горлу, заставляя меня закричать, но я вовремя остановился. Дыра в бедре никак не вязалась с ощущениями. Боль была. Но и близко не была такой, какой я её ждал.
— Ты что творишь, идиот!? — взревел Лазарь. — Он под колёсами! Не чувствует ни хера! Мудак бля, ты на моём диване его режешь! Совсем мозгов нету?!
— Завали пасть! — Пеха вскочил на ноги и ткнул в Лазаря пальцем. — Ты чего разорался, слюнтявый?! Предупреждать надо о таком!
— Предупреждать?! — Лазарь вдохнул полную грудь воздуха и покраснел, будто сирена, готовая вот-вот взорваться. — ПРЕДУПРЕЖДАТЬ?! А нахера тогда по-твоему я пятнадцать минут по телефону с Ломом говорил, а?! Хочешь сказать, это я виноват, что вас матери родили такими болванами и тугодумами?!
Раздув ноздри, пацан двинул на Лазаря. Оба его кулака подсветились красным. Лазарь изменился в лице, хотел взорваться с тройной силой, но вовремя сообразил, чем это может закончится и отступил в коридор:
— Эй! Я вообще-то вам бабки плачу!