Приемный

Быть может, сказывались годы, проведённые на улице? Обман, насилие, грабежи, наркотики. Атмосфера тотального беззакония изменила их ДНК? Не так буквально, но в том направлении. Они приспособились. То, что для обычного человека выходило за рамки допустимого, для пацанов из Бетонки воспринималось обыденно. Грабёж, перестрелка или потасовка с холодным оружием — едва ли считались большей проблемой, чем пробки или ливень для людей из нормальных районов. Глядя на них, я заряжался уверенностью, хотя всё ещё вздрагивал от проезжающих мимо полицейских машин.

Квартиру Тарас подыскал не в Восточном районе. Подобное было перебором даже для него — соседствовать с ограбленным наркодилером. Выбрали Север. Четырёхкомнатная квартира на втором этаже нового дома. Чистый подъезд, металлическая дверь, ламинат и настоящие окна, вместо подвальных щелочек.

— Ну что, нравится?! — вырвал меня из воспоминаний, заглянувший в комнату Карате. — Если тебя всё устраивает, то берём.

Устраивало ли меня? Я просидел на диване пятнадцать минут, но и близко не рассмотрел комнату, которая могла стать моей. Бежевые обои, тёплый пол, кожаный диван, письменный стол, тонкий телевизор на стене, натяжной потолок трёх метров в высоту, новая мебель и десять квадратных метров пустоты.

За все шестнадцать лет жизни у меня и близко не было такой комнаты, а после подвала она и вовсе казалась — гостиничным номером люкс. Мысль, что я смогу приходить сюда в любое время и на правах хозяина находиться внутри, походила на сон.

— Да, — немного смущаясь, ответил я. — Нравится.

— Данил согласен! — крикнул Карате в коридор. — Берём!

… … …

В тот день всё изменилось. Из нищих хулиганов, живущих в подвалах, мы превратились в бандитов «среднего класса». У нас появились деньги на съём жилья, на шмотки, на нормальную еду и развлечения. Теперь мы ездили на такси, оставляли в кафе чаевые и с задранными подбородками поглядывали на тех, кем ещё вчера были сами.

Пожалуй, я обманул бы сам себя, сказав, что не получал удовольствие. Жизнь с деньгами стала на порядок лучше, чем жизнь без них. Впрочем, временами я вспоминал, что заработал эти деньги «честно» только по понятиям бандитов, но едва ли такой способ заработка можно было назвать честным на абсолютном уровне. Мы ворвались в квартиру, избили и ограбили людей. Один из них серьёзно пострадал из-за меня…

— Истины не существует, — отвечал на мои самокопания Карате. — Мы в любом случае — преступники, но… Вот как смотрю на это я. Если вред от моих действий незаметен или незначителен для жертвы, то он допустим. А если вред от моих действий ведёт к улучшению жизней жертв моей жертвы, то он не только допустим, но и полезен. Лазарь — человек-говно. Так что не парься на этот счёт.

— Ладно, — ответил я и постарался не париться.

В торговых центрах мы покупали шмотки; в барах и ресторанах ели и пили; с VIP-мест смотрели кино; танцевали на горячих танцполах. И всё это в первый же день. Всё то, что при самых хороших раскладах могло случится со мной на протяжении полугода, случилось в один день. Деньги не только разнообразили мою жизнь, но и продлили её.

Появился собственный телефон. Тарас через своих людей нарыл мне карту подключения, и уже следующим утром я бороздил просторы сети, по которой порядком соскучился.

Как минимум два вопроса требовали дать на себя ответы. Первый — как продвигается следствие по делу Огинского Данила; и второй — про оранжевую энергию. Разумеется, судьба не могла интересовать меня меньше, нежели непонятные качели с энергией, он первым делом мои пальцы вбили в поисковую строку: «носители оранжевой энергии».

Поисковик выдал сто тысяч результатов: статей, видео и подкастов. Число обнадёживало, но не так, чтобы сильно… Первые пять статей оказались мусором. Не удивительно. Информация об энергии в интернете всегда походила на буквенную помойку. Следующие десять ссылок убили полчаса моего времени. Терпение. Ещё через полтора часа я перебрался на двенадцатую страницу с результатами поиска и почти потерял надежду.

Из сотни просмотренных ссылок, я нашёл лишь три, где про оранжевую энергию упоминалось в том ключе, в котором я её искал. К сожалению, в этих статьях не было ничего конкретного. В первой статье автор написал слово «оранжевая», перечисляя известные ему цвета энергии; во второй — я прочитал отрывок художественного произведения, где носитель отличался энергией оранжевого цвета; в третьей — наткнулся на биографию некого Стрелкова Виталия, в которой со слов знакомых, указывалось, что цвет его энергии отличался от привычной энергии воздействия желтизной, и вкупе с привычным красным цветом отливал оранжевым.

Попытал счастье в видеороликах, но прекратил поиски после просмотра первых трёх. Пацаны рекламировали какие-то БАДы, которые меняли цвет энергии. Якобы добавляешь их в еду по одной таблетке в день, и забываешь о надоедливых красных или зелёных цветах. На выбор они предлагали: синий, оранжевый, фиолетовый и коричневый. Комментарии к видео были отключены. Оно и понятно почему. Достаточно было посмотреть на дрянной монтаж демонстрации разноцветной энергии, чтобы понять донный уровень развода. Удивительно, но эти ролики заполонили видеохостинг, а значит — на товар находился покупатель.

Мои поиски зашли в тупик, и тогда я вернулся на шаг назад. Зашёл с другой стороны и запросил информацию про Стрелкова Виталия. Прочитал парочку статей и сложил общее впечатлении о человеке. Его представляли миротворцем в Мировой Гражданской Войне, который умер пятьдесят лет назад. Помимо старых фотографий, выписок из института и отличий, которые ему приписывали в военное время, я наткнулся на краткие отзывы его родственников и боевых товарищей. Выжимки по одному-два предложения от человека. Все они восхваляли Стрелкова и говорили ему добрые слова, но одна цитата заинтересовала больше других:

— … удивительный человек. Трижды он демонстрировал неожиданную силу, скорость и сноровку, когда смерть подбиралась к нам на расстояние вытянутой руки. Как будто он подключал резервные питание внутри себя, хотя сам говорил об этом странно и, пожалуй, шутя. Якобы он выплёскивал силы, которые получал за пережитые страдания…