– Все?
– Все!
– А теперь поговорим о драконе, перед тем как пойти и порвать ему жопу. Дракон… Парень не врал – настала моя очередь бросить взгляд на сидящего метрах в пятнадцати от нас, у перилл на той стороне террасы, Сорроса, что неотрывно глядел на берег и мерно стучал кулаком о доски пола – Он запомнил удивительно много для того, кто увидел, как его подруге откусили голову… И он, похоже, углядел главное – у дракона есть быстрый, тихий и глазастый друг…
На берег нас высадилось трое.
Я. Каппа. И Ссака. Все трое в экзах. Все трое подошли к берегу на вместительном плоту – под водой всегда возникают дополнительные траты энергии. Пара прыжков решила бы дело, но, если придется возвращаться на поврежденных и лишившихся герметизации экзах я бы предпочел иметь под рукой крепкое плавсредство.
Как только мы оказались на берегу, то Каппа и наемница сразу же разбежались, оставив меня одного вытаскивать плот на топкий вязкий берег. Справившись, я мгновенно утек за деревья, сходу забившись под переплетение упавших и уже гниющих, но все еще живых стволов. Нагребя на себя кишащей насекомыми черной мокрой земли, я затих, в крохотную щель между парой ветвей глядя на мутное речное зеркало. Ссака и Каппа заняли примерно такие же позиции.
Мы ждали.
Ненавижу, когда меня пытаются использовать втемную или внаглую.
Тут был второй случай.
И инициатором выступил вдруг очнувшийся от алкогольной дремы еще молодой, но уже разваливающийся вождь, что после очередного отлива мочи вдруг развернулся и, забыв спрятать вялый отросток, толкнул почти невнятную речь о том, что хватит мол сука терпеть этого гребаного дракона, что успел сожрать так много наших за прошедшие годы.
Понявшие куда дело клонится советники попытались ему осторожно напомнить, что если на территорию дракона не соваться, то и проблем от него не бывает. Но вождь уперся и громогласно заявил, что терпеть драконье злобство сил уже нет и надо эту тварь кончать!
Советники попытались еще раз… и тут вождь сделал главную ошибку, после которой назад хода уже не был – он проблеял, что так ему повелела Мать. И все разом заткнулись, глядя на тупого вождя в бессильной ярости. Лишь Мигель качнулся было к пьяному дебилу, пытаясь что-то шепнуть – скажи мол, что Мать повелела чужакам это сделать, а нам помогать водкой и жратвой – но вождь оттолкнул от себя старика и повторил – мы дадим бой дракону!
Кончено.
И ведь не отрубился упырок после такого количества эмоций. Сумел продержаться еще полчаса и даже дать еще одну нихрена не зажигательную речь, что все же подействовала на главную надежду племени – молодых крепких парней. Хотя у меня и возникло ощущение, что парочка из этих ребятишек давно уже мечтает скинуть с плеч стариковское иго советников, но без козырей этот номер не провернуть. А вот если молодые вопреки глупыми старикам завалят дракона…
Короче, лежа на берегу, я лениво считал ползающих по забралу Гадюки муравьев, ожидая, когда прибудут те, кого опять же Мигель попытался спасти. Ссака слышала, как на каком-то местном языке старик давал наставления уже накачавшимся легкой наркотой и бухлом «воинам», убеждая их не рвать с места в галоп и подождать, пока чужаки первыми не углубятся в джунгли. Пусть мозги парней были до предела переполнены адреналином и кокой, они Мигеля все же услышали. Погрузились на второй плот, не слишком умело придерживая приклады винтовок и дробовиков. Уселись и затихли, нервно поглядывая на нас. Ну да… одно дело хвалиться размером своего члена во время барной вечеринки и совсем другое, когда настает время продемонстрировать его ожидающей чуда красотке…
Мы ушли первыми.
Мы причалили первыми.
И ушли в джунгли первыми.
Но дальше этого, парни… дело не пойдет. Меня так внаглую не использовать. А вот я вас… я прямо сука с радостью и без каких-либо переживаний.
Второй плот ткнулся в берег далеко не столь уверено, как наш. Затихнув на таких родных бревнах, воины сгрудились у земляной кромки и глядели на нее так, будто им предложили окунуться в дерьмо замешанное на серной кислоте. Кто-то самый умный подтолкнул друзей в спины и вся эта орава, якобы бесшумно, вывалилась на берег.