— У…
— Утек дерьмом?
— Ушел… мы… — пригнувшись, она оглянулась, глянула в глубину узкого длинного помещения, где сгрудились потерявшие свою важность охранники заведения — Мы не знаем, добрый бвана. Он просто… исчез.
— Его живые игрушки:
— Тоже исчезли. Все двое. Была и третья…
— Ну?
— Он ее не взял. И она покончила с собой. Жалко. Она была такой доброй. Умерла от передоза слез — своих и наркотных…
— Когда?
— Она умерла четыре дн…
— Насрать на нее! Когда ушел он?
— Шесть дней! Почти шесть дней назад, бвана. Не сердитесь, пожалуйста. Может вам лучше поговорить с нашими важными?
— В жопу ваших важных.
— Я передам…
— Что-нибудь предвещало?
Она поняла меня правильно и поспешно замотала головой:
— Нет! Все как всегда хорошо. Он… просто вдруг исчез. Никто не видел как он уходил, бвана.
— Долго будешь называть меня бваной?
— Это… это стало модно и почетно…
— Ну да. Ладно…
— Называть и дальше?