Зло из телевизора

– По-моему, ты что-то недоговариваешь. Ты бы мог все подстроить так, что Борисову бы не дали стрелять в зале суда. Он бы выхватил пистолет, выпустил пар и успокоился. Разве тебе было трудно послать в суд своих людей?

– Каждый человек имеет право на месть. Тарунова заигралась до того, что маньяк едва не расправился с тобой. Виктория Витальевна подвергла опасности твою жизнь и автоматически стала моим кровным врагом. Врагам принято мстить. Когда Борисов устроил в моем кабинете истерику, я понял, что самому руки марать не придется.

– Андрей, не пугай меня!

– Успокойся, дорогая! У меня и мысли не было расправиться с ней. После разоблачения Тарунова перестала быть опасной. Имитатора, вот бы кого я прихлопнул с огромным удовольствием! Жаль, он от меня ушел, жаль.

Я включил телевизор. На экране появилась заставка передачи «Спокойной ночи, малыши!».

– Андрей, я вижу, что ты в последнее время не находишь себе места. Тебе не терпится рассказать, как все было?

– Конечно, Лиза! Кому еще рассказывать, как не тебе? На работе происходят малопонятные метаморфозы, и милиция, которой я когда-то присягал, преобразуется в некую новую организацию, в которой молчание – золото. Дух братства выветривается из нашей конторы. Если я расскажу кому-то из коллег всю правду об имитаторе, то эта информация наверняка дойдет до начальства, и меня вызовут и спросят: «Кто позволил тебе заниматься самоуправством? На каких основаниях ты нарушал конституционные права советских граждан?» Мы, Лиза, сами себя загнали в угол, а в углу лучше всего помолчать.

– Тогда рассказывай, не томи и себя, и меня.

– До пожара в доме Карловых в этой истории нет ничего интересного. Официально на пожаре уцелел один человек – Роберт Карлов. Тарунова поместила его в психбольницу, и он надолго пропал из поля зрения. Но, вопреки официальной версии, из огня спаслись и мать имитатора, и он сам. Почему они решили оставить свое спасение в тайне, я не знаю. У маргиналов сложная жизнь: кто-то кому-то что-то должен, кто-то не так посмотрел или сказал. Любая мелочь может повлечь смертельные обиды. Кстати, причина пожара до сих пор не ясна. Вполне возможно, что мать имитатора расправилась со своими врагами и перешла на нелегальное положение.

– Почему она не забрала с собой второго сына?

– А зачем он ей, дурачок, нужен? Маргиналы – люди практичные. Психически больной сын – это обуза. Чтобы развязать себе руки, от него надо избавиться. Тарунова взялась опекать Роберта. Его мать это вполне устраивало. Итак, Евгений с мамашей уходят в подполье. Евгений вступает в подростковую шайку и занимается квартирными кражами и мелкими грабежами. Я читал уголовное дело, по которому его осудили. Там есть один момент, на который никто не обратил внимания: на каждой квартирной краже преступники похищали поношенные женские вещи большого размера. Старый лифчик и бесформенную юбку скупщикам краденого не подсунешь. Вторсырье их не интересует. Потертые рейтузы Евгений брал для своей матери – другого объяснения у меня нет. Протянув нить от старых вещей и краж, я пришел к выводу, что до самого ареста Евгений и мать были вместе. Потом, как я думаю, мать предала его и бросила на произвол судьбы.

По телевизору детская передача сменилась программой «Время». Я уменьшил звук и продолжил:

– После смерти отца имитатора его мать сошлась с двоюродным братом мужа. У этого мужчины был сын Сергей. В колонии для несовершеннолетних Сергей и Евгений встретились. Сергей среди осужденных занимал видное положение и входил в группировку, которая неформально контролировала всю колонию. На первых порах он поддержал имитатора и не дал ему опуститься. Я пытался понять, как это произошло, и пришел к выводу, что если сожители матери насиловали ее сыновей, то об этом никто не знал. В зону Евгений заехал как обычный пацан, без клейма «опущенного». В противном случае никакой бы брат или знакомый помогать ему не стал. Кстати, интересный момент: у имитатора нет ни одной татуировки – ни на уголовную тематику, ни на морскую.

– Он не хотел ничем отличаться от брата-близнеца?

– Скорее всего, так. Где-то в подсознании Евгений держал брата в резерве. А вдруг их сходство пригодится? Татуировка, как и шрам на лице, – это особая примета.

– Пропусти все про зону. Я не хочу ничего слушать о жизни в колонии для несовершеннолетних. Давай дальше.

– Дальше – он освобождается. Свой срок имитатор отбыл под именем Роберта Карлова. Как он назвался при аресте Робертом, так весь срок и отсидел. После освобождения Евгений решил начать новую жизнь и уехать туда, где его никто не знает. Казалось бы, парень вырос в маргинальной семье, отсидел, имеет связи в уголовном мире – куда ему податься после освобождения? К друзьям-приятелям-ворам. А нет! Женя с детства знал, что такое воровская жизнь без прикрас и красочных метафор. Это в колонийских байках воры всегда одеты в чистую одежду, курят сигареты с фильтром, водят по ресторанам красивых женщин. В реальности все не так: пришел с дела, напился, чтобы снять стресс, и проснулся в блевотине на загаженном полу.

– Андрей!

– Я понял. Итак, имитатор приехал во Владивосток и легализовался под своим собственным именем. В восемнадцать лет его призывают в армию. Отслужив срочную, он остается в морской пехоте прапорщиком. По моей просьбе уголовный розыск Владивостока навел справки об этом периоде его жизни. В армии Евгений Карлов ничем не выделялся, кроме одной особенности – он вообще не интересовался женщинами, избегал общения с ними. Забегая вперед, скажу тебе – страх общения с женщинами у него с детства.

По телевизору программу «Время» сменила местная передача об экстрасенсах и необъяснимых явлениях «Шаг в другую реальность». Вел программу ее постоянный автор Антон Сухоцкий. О чем бы ни рассказывал Сухоцкий, у него всегда было недовольное выражение лица, словно каждый раз, садясь перед камерой, он обнаруживал дырку в кармане. Бывало, гость студии развеселит ведущего, но он сунет руку в карман и помрачнеет – дырка-то на месте! Чего уж тут радоваться, штаны надо новые покупать, а не на что.