— Сам ушел, обстоятельства… — буркнул Строгов.
Литвин понял, что Строгов эту тему раскрывать не собирается, и тут же переключился на другую.
— Так и все-таки, если все так сладко было на этой вашей планетке, чего свалил?
— Да скучно, говорю же, — пожал плечами Строгов, — а мне тогда хотелось приключений, вот и пошел в вояки…
— И что, реально у вас там бандитов не было, наркокартелей и прочего? — Кийко, судя по всему, тоже не особо верил в такое положение дел.
— Не было, — покачал головой Строгов, — у нас милиция работала четко. А за наркоту — расстрел на месте. Поэтому и не было у нас там ни производства, ни дилеров.
— Во как! — хмыкнул Литвин. — И прям работяга мог нормально жить на зарплату?
— Мог. Причем припеваючи, — кивнул Строгов, — у нас работяга мог лет за пять себе заработать на жилье, антиграв.
— Да ладно? — не поверил Литвин.
— Вполне, — подтвердил свои слова Строгов, — у нас давно наступил коммунизм, так сказать, который так и не построили у вас, на Земле.
— Чего наступил? — не понял Литвин.
— Диктатура рабочего класса, — подсказал Шендр.
— Я бы так не назвал наше политическое устройство, — зыркнув на Шендра, сказал Строгов, — у нас вполне себе свободное общество, все в рамках закона позволено…
— А что не позволено? — поинтересовался Шендр. — Скажем, если я хочу жить в достатке, не работать и просто наслаждаться жизнью? Причем на эту самую жизнь я себе заработал собственными руками и умом.
— Так не бывает, на сытую жизнь нужно зарабатывать постоянно, — не согласился Строгов.
— Чушь! — хмыкнул Шендр. — Ваше общество попросту отрицает капитализм. Соответственно, у вас не может быть удачливых торговцев, банкиров, заемщиков — они ведь наверняка считаются у вас «врагами народа»?
— Ну, не без этого. Да и зачем они нужны? Пиявки…
— Не скажи, — покачал головой Шендр, — эти пиявки крайне важны для экономики.
— У нас с экономикой и так все в порядке, — буркнул Строгов, — еды и вещей всем хватает. Бери что надо.
— Но не вздумай взять чего побольше, камнями закидают! — хмыкнул Шендр.