— А что это? — Я хитро прищурился.
— Артефакт, и весьма дорогой. — Он даже ногтем поковырял поверхность.
— И что он может? — Я едва не засмеялся, могу же кучу сотворить.
— До конца свойства не изучены, видоизмененный тип материи. Если нагреть, бросив в огонь, то вскоре он поднимется над пламенем и станет ярко светить. Теперь у нас хорошее освещение будет. — Дед сжал его в кулаке. — Очень редкая вещь.
Круто, а я думал, просто оплавившийся камень получился, даже другие не стал искать.
— И долго будет светить?
— Пока водой не польешь, тогда затухает и падает. Проверяли, месяц провисел, испуская яркий свет. — Пояснил дед.
Я хитро прищурился.
— И сколько он может стоить?
— Ну, — он разжал ладонь, вновь посмотрев на него, взвесил в руке. — Небольшой, рублей семьсот потянет. Повезло тебе на находку.
Офигеть, у меня даже дыхание перехватило.
Я же ими там игрался, семьсот рублей! Столько же денег куда-то улетело.
— Ты чего замер? Там еще, что ли есть? — Дед кивнул в сторону.
Я почесал затылок.
— Нет, но я его не находил.
— Это как? — Он сдвинул брови, удивленно на меня посмотрев.
— Сделал. — Скорчив невинную рожицу, пожал плечами.
— Никита, поясни. — Дед покачал головой, не понимая, о чем говорю.
— Ну, там аномалия, — я указал рукой в сторону, — присел возле нее, игрался, камушки туда кидал, прикольно. У нее воронка, она их всасывает, потом выплевывает, высоко улетают, один вот нашел.
Дед замер, ни в силах, что-либо произнести. Мой рассказ его шокировал.