Иловайский капкан

— На дембель. Еду через Москву, хотел посетить Мавзолей, да, видно, не судьба. Народу много.

— Это не беда, — чуть улыбнулся незнакомец. — Щас решим. — И сделал знак прохаживающемуся вдоль очереди милицейскому капитану.

— Слушаю, товарищ майор, — подойдя, тихо сказал тот и покосился на Шубина, — нарушает?

— Наоборот, отдав стране воинский долг, возвращается домой и желает видеть Ильича. Проводи в начало очереди.

— Есть, — ответил капитан. И Сашке: — Пройдемте.

— Спасибо, товарищ майор, — поблагодарил тот незнакомца и поспешил за капитаном вперед. К революционной святыне.

«Интересный дядька», — промелькнуло в голове Шубина.

Они подошли к началу очереди.

— Прошу задержаться, — протянул руку капитан перед третьей от входа тройкой. А потом Шубину: — Пожалуйста.

Сашка монолитно стал впереди, подумав про себя «вот это пруха», и сделал приличествующее месту лицо, выражающее скорбь и отрешенность. Через несколько минут, в числе других, он ступил под гранитный свод, где в небольшом фойе стояли еще два милицейских стража и один гражданский, шарящие по процессии глазами. Лежащий в стеклянном освещенном приглушенным светом гробу вождь мирового пролетариата был похож на восковую куклу.

«В кино он совсем не такой», — мелькнула в голове мысль. Но Сашка ее тут же отогнал. Впечатляясь.

Миновав постамент с выставленным на обозрение телом, он вышел вслед за хлюпающей носом теткой на свежий воздух и проследовал вдоль Кремлевской стены с многочисленными на ней табличками.

Затем Сашка выяснил, где находится Старый Арбат, доехал туда и послушал песни бардов.

Когда же на столицу опустился вечер, автобус-экспресс помчал его в аэропорт Внуково.

Там морпех прогулялся по громадным залам, в бодром шуме прибывающих и улетавших граждан полюбовался электронной россыпью многочисленных рейсов на громадном табло, а также многочисленными красивыми девицами.

В связи с задержкой рейса посадку объявили в три ночи, сонные пассажиры погрузились в ЛиАЗ и стоя доехали до трапа самолета.

Спустя минут пятнадцать, вырулив на бетонку, Ту-154 взлетел, размеренно загудели турбины.

— Так-то лучше, — бормотнул сержант, посасывая взлетную карамельку.

Проснулся он от похлопывания по плечу и нежного девичьего «просыпайся, морячок».

Салон был пуст, в него вливалась утренняя прохлада, рядом стояла бортпроводница.