На следующее утро «добровольцев» выгрузили в Чугуеве, откуда в сопровождении военных доставили в один из летних лагерей украинской армии. Прибывших тут же погнали в баню, после которой всем выдали полевое обмундирование, накормили, и началось их распределение по взводам, с учетом имевшихся в прошлом военных специальностей. Отслужившие в свое время в украинской, российской, а то и советской, армиях бывшие «сидельцы» имели самые разные ВУСы*, начиная от стрелков с гранатометчиками и заканчивая более сложными.
Поскольку из Веселова в училище готовили офицера-танкиста, его тут же определили механиком-водителем БТР, а следовавшего за ним в очереди Серегу штабной майор включил в состав экипажа наводчиком. Всех вновь прибывших распихали по разным подразделениям, под надзор прапорщиков с сержантами постоянного контингента, а также наблюдателей «Правого сектора», приставленных к армии.
Командиром боевой машины, к которому были доставлены новые члены экипажа, оказался средних лет сержант-контрактник из Тернополя Степан Мусий, встретивший их довольно неприветливо.
— 3 Донбасу? — поинтересовался для начала, хмуро оглядев новых подчиненных.
— Ага, — сказал Серега, а Генка добавил:
— Типа добровольцы.
— Он як, — хмыкнул командир. — За що булы у тюрьми?
— Не поладили с властями. Ну, нас и посадили.
— А шо цэ такэ знаетэ? — кивнул Мусий на стоящую рядом пятнистую бронемашину.
— БТР-80, Горьковского автозавода, — ответил Веселов и выдал подробную техническую характеристику.
— Служив?
— Три курса Харьковского танкового училища. Эта «коробка» для меня семечки.
— А ты? — перевел Мусий тяжелый взгляд на Ионаша.
— Я оттрубил два года в ВДВ, снайпером.
— Пидходящи вы хлопци, — прищурился сержант. — Тикы я вам нэ довиряю.
— В смысле?
— Уси, хто з Донбасса, нам ворогы.
— А мы?
— То будэ выдно. Алэ якщо шо нэ так, — похлопал Мусий по пистолетной кобуре, — я вас лярв постриляю. Ясно?!
— Чего яснее.