Полнолуние

Кивнув напоследок дежурному, Лунин распахнул железную дверь, ведущую в тамбур для посетителей. Пашка тут же прошмыгнул вперед и, не задерживаясь в тесном, и без того заполненном людьми помещении, выскочил на улицу. Илья поспешил вслед за ним, опасаясь, что новоявленный «родственник» может исчезнуть так же внезапно, как и появился. Пробираясь к выходу, Лунин, к своему удивлению, успел заметить, что пытавшейся подать заявление женщины у стекла с надписью «Дежурная часть» уже нет. Оглядевшись по сторонам и не увидев знакомого лица, Илья вышел на улицу. Пашка никуда не думал убегать, он стоял в нескольких метрах от крыльца, сунув руки в карманы и сильно ссутулившись, как маленький старичок, на плечи которого с каждой минутой все сильнее давит тяжесть прожитой жизни. Удивительно было, как этот щуплый мальчишка смог одолеть в драке сразу двоих, да еще так, что остальные посчитали лучшим вариантом не вмешиваться и остаться сторонними зрителями.

— Ты женщину здесь не видел?

— Никого я не видел. — Пашка исподлобья взглянул на Лунина и неожиданно жалобно попросил: — Давай уедем скорее!

— Уедем, — кивнул Илья, нажимая кнопку на пульте сигнализации, — садись в машину, я сейчас подойду.

На стоящую у крыльца переполненную урну взгляд Лунина упал совершенно случайно, вовсе не из-за избытка способностей к дедуктивному методу мышления, да и мышлению как таковому. Скомканный лист бумаги, еще не присыпанный окурками сигарет и шелухой съеденных семечек, лежал на самом верху, словно кем-то неудачно слепленный и уже начавший расползаться снежок, который еще немного, и совсем потеряет свою первоначальную форму. Наклонившись к урне, Илья достал листок и аккуратно развернул его. Так и есть. Оно. Заявление. Написанная неровным, дрожащим почерком просьба о помощи, которая так и не дошла до адресата, потому что адресат ушел вместе с ним, Луниным, в надежде получить вознаграждение за свой телефонный звонок. И пусть его не было на месте всего несколько минут, и пусть в это время в дежурной части все время находился его помощник, короткой, произнесенной равнодушно-презрительным тоном фразы: «Обождите, за пять минут ничего с вами не случится» хватило, чтобы эта уже перенесенная на бумагу, но так и не прочитанная просьба оказалась выброшенной в грязную, переполненную урну, а сама неудавшаяся заявительница растворилась в безостановочной суете городских улиц.

— Я сейчас!

Помахав рукой Пашке, наблюдавшему за ним с переднего пассажирского сиденья «хайлендера», Лунин вновь потянул на себя входную дверь ОП-3. Подождав несколько минут, он смог наконец пробраться к переговорному устройству и обратить на себя внимание дежурного.

— Опять ты? — удивился майор. — У тебя что, новые родственники объявились?

— Примерно, — кивнул Илья, просовывая в выдвижной ящик смятое заявление. — Зарегистрируй.

— Это что у нас? — Дежурный несколько мгновений изучал попавший ему в руки лист бумаги, затем решительно вернул его обратно в ящик.

— Ты что, Лунин, с луны свалился? Как я тебе его зарегистрирую? Где заявитель? Нет заявителя! А нет заявителя, нет и заявления.

— Ты же ее сам видел, — возмутился Илья, — и бланк по форме заполнен. Тебе чего еще надо? Упираешься, словно сам его отрабатывать будешь.

— Сам не сам, это дело десятое, — в голосе дежурного вдруг зазвучала несвойственная ему до этого твердость, — парням тоже этой ерундой заниматься некогда. Ты что, думаешь, я ее не знаю? Она за последние полгода уже третий раз приходит и всегда, представляешь, в мою смену попадает.

— И что? Вы за полгода ничего сделать не могли?

— И то, Лунин! Нечего там делать! Два раза к ней выезжали. Нормальный у нее муж, адекватный, прошлый раз, помню, так он вообще трезвый оказался. Понимаешь ты это, трезвый!

— А трезвый он, значит, ее не мог избивать? — Ногтем мизинца Илья провел по пуленепробиваемому стеклу, словно проверяя его на прочность.

— Господи, какие вы в следкоме все, — выматерившись про себя, майор с трудом подобрал подходящее слово, — нудные. Ты синяки у нее на лице видел? Нет? Так и никто их не видел. Нет их! И на теле нет, мы ее прошлый раз на медосмотр отправляли. Выдумала все! Истеричка она. Мужик у нее весной работу потерял, вот она ему нервы и мотает. И нам заодно.

— Можно же так бить, что и следов не останется.

— А ты, я смотрю, знаток, — раздраженно фыркнул майор, — ты племяша тогда своего поучи, чтоб от него следов не оставалось. А то он еще кому портрет попортит и поедет в специнтернат. Представляешь, что будет, если начальство твое узнает? Все, Лунин, не мешай, имей совесть. Посмотри, ты мне очередь какую собрал, а я ведь только кофе попить собирался.

«Совесть», — пробормотал Илья, забирая из ящика заявление незнакомой ему женщины. «Совесть», — вновь пробубнил он себе под нос, выходя на крыльцо и пряча смятый лист бумаги в карман. «Совесть — товар дефицитный, на всех не хватает», — подумал Лунин, устраиваясь на водительском сиденье «хайлендера».