– Сестра тоже была ведьмой?
– Почему она должна была быть ведьмой?
– Таня упоминала, что дар у нее наследственный.
– Поди, от прабабки Аглаи достался? – хмыкнул Соболев, ставя фотографию на место. – У которой она имя позаимствовала в качестве… рабочего псевдонима.
Влад только пожал плечами: такие подробности Татьяна не упоминала.
– Если сестра чем-то таким и занималась, то особо не афишировала, как Татьяна. Все, что мы о ней знаем, – это жила в Москве, была замужем, развелась, но фамилию мужа оставила, работала офис-менеджером, погибла во время отпуска в результате несчастного случая.
– Пожар в гостинице? – вырвалось у Влада, о чем он мгновенно пожалел.
– Ты что-то об этом знаешь? – удивился Соболев.
– Нет…
– Тогда как догадался, что это был пожар в гостинице?
– А я никогда не упоминал, что у меня бывают странные озарения, которые в итоге превращаются в рисунки? – едко отозвался Влад, надеясь, что такого объяснения Соболеву хватит и он отстанет.
Не отстал.
– Ты рисовал пожар в той гостинице? Значит, смерть сестры как-то связана с нашим расследованием?
– Нет, не думаю.
– Но разве твои рисунки не всегда связаны с нашим расследованием?
– Нет, не всегда. Я много чего нарисовал за последний год, что-то сбылось, а что-то так и осталось непонятным. Шелково и то, что здесь происходит, появилось на рисунках только летом.
– Хм, ладно, – отозвался Соболев, но как-то не очень уверенно.
Чтобы не дать ему возможности продолжить расспросы, Влад попытался вернуть его внимание к упавшему снимку:
– А где сестры сфотографированы? На фоне чего?
– Да там портретный снимок, фона толком не видно. Где-то на природе, кажется. Точно не в помещении. И не в городе…