Приключения либроманта 3,

Короче, устал я за неделю. Хочется праздника. Тем более весна на дворе. А как утверждал с экрана телевизора самый известный советский телепутешественник Юрий Сенкевич: каждый человек должен побывать весной в Париже. С его слов весенний город влюбляет в себя с первого взгляда и вызывает желание приезжать сюда каждую весну, чтобы насладиться буйным цветением глициний, магнолий и каштанов.

А также обязательно нужно посетить Неделю высокой моды, отметить вместе с французами их любимые праздники, совершить неспешные прогулки по старинным улочкам и сделать на память фото на фоне Эйфелевой башни и прочих городских достопримечательностей. Хотя, может это Сенкевич говорил не в этом времени, а может и вовсе не говорил — уже не суть важно.

Главное, что сегодня воскресенье, и мы с девушками, изображая американцев, не спеша прогуливаемся по набережной Сены.

Как мы попали в Париж и почему изображаем американцев? Вообще-то, в Нью-Йорк на встречу с Ленноном я летел рейсом, который дозаправлялся в Париже. Обычно русские люди оставляют о себе память в виде надписей "Здесь был Вася", а я оставляю маяки, с помощью которых могу телепортироваться. Ох, и пришлось мне тогда около Парижского аэропорта побегать, прежде чем для камушка надёжное место нашлось. Ну, а с языками всё просто. Гоша кроме русского, английского и немецкого других не знает. Вот девчонки и кушали с ним рыбёшек, чтобы хоть какой-то язык выучить.

Кто-то скажет, что весенний Париж — это хорошо, но есть и другие не менее привлекательные места для отдыха. Так я и не спорю, конечно, есть. Только вот стадион "Парк де Пренс" единственный в мире.

Я не особый любитель футбола и до сегодняшнего дня знать не знал, что "Парк де Пренс", вмещающий на своих трибунах почти пятьдесят тысяч болельщиков, является домашним стадионом клуба "Пари Сен-Жермен". И уж тем более никогда не слышал, что когда-то на этом стадионе сборная СССР по футболу стала Чемпионом Европы, обыграв в финале югославов. Помимо футбольных матчей здесь проводятся соревнования по регби и временами выступают звёзды мировой величины. Именно здесь и сегодня даёт концерт один из самых известнейших на сегодняшний день французских музыкантов — Жан-Мишель Жарр.

Судя по афишам, висящим на каждом углу, концерт должен начаться в восемь вечера и это вполне объяснимо: Жан-Мишель предлагает не только послушать свою музыку, он ещё дарит зрителям красочное шоу с использованием огромного количества светотехники. Понятное дело, что если б концерт состоялся в полдень, то никто не разглядел бы и десятой части задуманного зрелища.

То, как мы добирались до стадиона, достойно отдельного рассказа.

Ближе к обеду я в одиночку телепортировался в аэропорт Париж-Шарль-де-Голь. Выдав себя за только что прилетевшего американца, договорился на стоянке с моложавым таксистом, неплохо разговаривающим на английском, что тот довезёт меня до центра Парижа. Заодно у него же обменял доллары на франки по курсу один к четырём.

Кракоша навязчиво подсказывал мне, что официальный курс доллара равен четырём франкам и двадцати сантимам, но когда я попросил его подсказать ближайший банк в Париже, работающий в воскресный день, гаджет обижено заткнулся. Да и вообще, я не думаю, что много потерял, когда благодаря таксисту в моей поясной сумке рядом с пистолетом-зажигалкой, очками и сигаретами вместо банкнот с американскими президентами обосновались купюры с изображением французских композиторов. К тому же таксист, узнав о том, что целью моего приезда является посещение концерта его земляка, предложил отвезти меня в билетное агентство на авеню Клебер, продающее билеты на все концерты и спектакли в Париже.

В агентстве тучная рыжая француженка приняла меня за бедного студента. А как ещё объяснить то, что она сходу предложила мне самые дешёвые стоячие места на поле стадиона? Вот уж чего, а такого счастья мне и даром не надо. Провести несколько часов на ногах среди тысячной толпы удовольствие так себе, а я и с трибуны в очках всё неплохо увижу.

В общем, оставив в кассе агентства сто двадцать франков за три приличных билета на удачно расположенной трибуне, я направился в сторону Эйфелевой башни. Около Сены нашёл укромное местечко, выложил на травку маячки, связался через Кракошу с девушками и принялся ждать их телепортации.

Не знаю, что на женском языке означает "Уже летим", но по моим часам это заняло сорок минут. Я уже собрался сам в Чебоксары за девушками сгонять, и даже предупредил об этом всех по коммуникатору, но Гоша вовремя остановил меня, заявив, что остались последние штрихи.

Всё-таки мастерство домового, как стилиста растёт с каждым днём. Я даже мысленно простил ему то, что он задержал девушек. Ну, а как иначе? В Чебоксарах я оставил две сонные вялые тени, а в Париже встретил двух ослепительно ярких красавиц.

Грамотно положенный макияж. Стильные прически. Модные в этом сезоне брюки из микровельвета, заправленные в высокие шнурованные ботинки в стиле "милитари". Джемпера крупной вязки, выглядывающие из-под коротких кожаных курток. Чудо, как хороши девушки! Одну из них я точно никому не отдам, а на претендента руки и сердца второй мы ещё посмотрим.

Летом прошлого года Жан-Мишель парализовал целый город, устроив в День Взятия Бастилии концерт для парижан и гостей столицы на площади Согласия. В тот день на его выступление собралось миллион зрителей, что нашло отображение в Книге рекордов Гиннеса. Сегодняшнее шоу, конечно же, значительно скромнее, но то, что предстоит нечто грандиозное, ощущалось как минимум за километр от стадиона. Со всех сторон задолго до выступления к "Парк де Пренс" стекались толпы народа, чтобы исчезнуть в чреве стадиона.

По своему опыту я прекрасно знаю, что для концерта — "стадионика" задержка начала выступления вполне обыденное явление. Как хорошо, что французы об этом не догадываются. Стоило только часам показать двадцать ноль-ноль, как огромная сцена около Северной трибуны озарилась ярким светом, и на ней, под рёв стадиона, появился темноволосый мужчина в белом смокинге. Жан-Мишель, а это был именно он, занял своё место за клавишами посреди сцены, поправил белую бабочку на шее и начал концерт со своего знаменитейшего "Оксигена".

Сколько можно без передыха слушать инструментальную музыку и не устать от неё? Именно слушать, а не так, как мы это порой делаем, включая что-нибудь для фона, типа, мурлычет что-то и ладно. Полчаса? Сорок минут? Ничего подобного. Два часа пятнадцать минут я, как загипнотизированный, не сводил глаз со сцены.

Звёзд такой величины я в этом времени живьём вижу впервые. Мне всегда интересно, на каких инструментах они играют, в какие микрофоны поют, какой звук и свет на сцене. А ещё я ставлю себя на место того или иного исполнителя и пытаюсь определить, смогу я исполнить ту или иную партию. Скажу без хвастовства — многое из музыки Жарра я смогу повторить. Пусть и не один в один, но очень близко к этому. Вот только так, как он, больше двух часов кряду играть сразу на нескольких клавишных и держать в напряжении целый стадион, я даже не стану пытаться делать — кишка у меня ещё тонка для такого, и я это прекрасно понимаю.

Единственное, что меня расстроило, так это скромное светопредставление. Нет, прожекторов, конечно же, на сцене хватало, и светотехники оказались на высоте, но я-то ожидал, что небо над стадионом будут расчерчивать лазерные лучи, а их мощности хватило только на то, чтобы блекло поморгать на задник сцены. В моём времени лазерная указка в руках школьника и та ярче светит, а здесь свет, как от карманного фонарика. Тьфу, вот я болван, сравниваю две эпохи, между которыми не один десяток лет.