– Хорошо, только мою случайно не прихвати.
– А потом я пойду прогуляюсь… Как он и сказал. Буду долго гулять на свежем воздухе.
– Хорошо, – Сэнди подошла к двери. Остановилась около нее, колеблясь. – Слушай, Дебс, не пойми меня неправильно – просто ты сказала, что точно не помнишь всего, что произошло… ты вроде как пришла, а потом лежала на диване… ты не думаешь, что он мог дать тебе что-нибудь или…
– О чем ты говоришь?
– Только не убивай меня. Я просто хочу сказать, что тебе надо быть поосторожней. Ты была совсем одна в этой комнате с ним и…
– О господи боже, Сэнди. Это было просто что-то вроде гипноза. – Она подумала о глазах Давы и о его мягком голосе.
– Ты выглядишь лучше.
– Я чувствую, будто переродилась, понимаешь? Он дает мне второе рождение, вот что он мне сказал, только оно пока не окончено, но когда это случится, появится новая… новая Дебора. Он сказал, когда оно будет завершено, я сменю имя – я почувствую сильное, глубокое желание сменить его… И тогда я буду уже не Дебби, я буду Дебора. Дебора Паркер.
Она выпрямила спину и почувствовала себя на фут выше, она будто бы парила над землей, когда выходила из кухни.
Солнце соскользнуло со стены, и комната погрузилась во тьму.
Одиннадцать
Джиму нужно было чем-то занять себя, нужно было выйти на улицу, тем более дома стало слишком тихо. Когда почтальон входил в калитку, было тихо, и когда просвистел разносчик молока, и когда мусоровоз свернул на его улицу. Тихо. Он часто проклинал истеричный лай Скиппи, из-за которого он подскакивал в кресле, но тишину он ненавидел еще больше.
Он прочесал весь Холм и распотрошил палкой столько кустов и зарослей, сколько смог. Каждый день Джим Уильямс большую часть утра проводил здесь, причем выходил очень рано, совсем как в тот день, когда терьер пропал, и часто возвращался, искал, звал и свистел до тех пор, пока не станет темно.
Рождество он провел один, и это для него ничего не значило. Сейчас был Новый год, и больше никого на Холме не было. Он ожидал увидеть женщину с доберманами, которая не появлялась уже неделю. Было тепло и влажно, и не видно никаких признаков Скиппи.
Он слышал по радио сообщение о пропаже какой-то породистой призовой собаки, и после этого просмотрел все номера «Лаффертон эхо» за прошлую неделю и каждый вечер читал «Бевхэм пост» в поисках сообщений о бандах, ворующих собак. Фил рассказывала ему о них.
«Они и кошек тоже воруют, отдают на вивисекцию или на консервные заводы, где из них делают корм. Тебе нужно быть повнимательнее».
Но он не был внимателен, и он спустил Скиппи с поводка, как бы она никогда не сделала, и терьер пропал. Он проверил каждую кроличью нору на Холме, пытаясь услышать слабый лай или скулеж собаки, застрявшей под землей.
Тишина преследовала его, только ветер шумел засохшими кустарниками и дул ему в лицо, когда он спускался с Холма.
Ему придется сдаться, в глубине души он это понимал. Он не найдет собаку. Он был расстроен, зол и растерян, но в конце концов ему придется сдаться.
Но не сейчас, еще не сейчас. Что такое неделя? Терьер за кем-то погнался и пропустил свой поворот, оказался на незнакомых улицах, где все непонятно пахло, и пошел куда глаза глядят, скорее всего, оказался у кого-нибудь дома или спрятался у кого-то в гараже или сарае, где его случайно заперли.
ebooksa