Аффект

– У нас тут все холодное. – Он чуть заметно улыбнулся. – Тебя интересуют напитки? – Он сделал широкий жест рукой в окровавленной перчатке в сторону стеклянного холодильника с напитками. – Угощайся. Будь как дома.

– Все эти твои шуточки когда- нибудь меня доконают, – объяснила я, подходя к его маленькому холодильнику.

– Неужели?

Я с облегчением достала холодную баночку колы, щелкнула кольцом и сделала глоток.

– За твое здоровье!

– И тебе не хворать, Глория. Как видишь, женщин пропускают вперед – в этом случае это сработало даже в смерти. Напоследок, часов за пять до кончины, Абигейл Линос употребила внутрь кусок белого хлеба, примерно шесть унций соевого кофе с искусственным подсластителем и полчашки греческого йогурта. Не такая уж вкусная последняя трапеза. Она была чуть-чуть недокормленной, состояние здоровья превосходное. Во всяком случае, до шести пуль, которые в неё выпустили.

– Серьезный перебор!

– Раны, свидетельствующие о попытках обороняться, отсутствуют.

– Даже когда это уже происходило, она не верила, что такое возможно.

– Согласен. Из моей реконструкции следует вывод, что первый выстрел был нанесен вот сюда. – Он указал пальцем на левую грудь. – Повреждения серьезные.

– Они находились лицом к лицу.

– Да, и, вероятно, очень близко.

– Это совсем не утешает.

– Кто это сделал, ты знаешь. А почему?

– Потому что он кретин. Даже старый верный друг называет Кристофера неудачником. Ни на одной работе не мог – или не хотел – удержаться, подружка вытолкала его за дверь. Вернулся жить к мамочке с папочкой, а те, давай зудеть: «Либо взрослей, либо выметайся!» Думаю, мамаша устроила ему очередную головомойку, и тогда он…Может даже поведал матери о том, что отец изменяет ей, для верности притащил любовницу отца, не знаю, только как ему удалось ее затащить к ним в квартиру?

– Боюсь, родительская стезя усеяна ловушками. Одна из них стоила женщине жизни.

– Так и есть.

– Курт, что скажешь о другой пострадавшей?

– Пока – самые предварительные соображения. – Курт перешел ко второму металлическому столу. – Ты всё это уже видела и не раз. Роберт Линос и Аврора Грин лежат пока на животах, я ещё не приступал к ним. Но думаю, ничего существенно нового, мы не обнаружим, за исключением того, что в этот раз увечий на теле больше, значит, гнев его был гораздо сильнее…

– В этот раз он не оставил нам никаких записок, может быть так он даёт понять, что это финал. Родители были его мишенью, кульминационной точкой. Скажи мне только одно Курт, порезы на спине, такие же как и у предыдущих жертв или нет?