— У меня разве своего угла нет, чтобы я спала, где попало на чужих диванах? — раздраженно фыркнула Ева.
— Ты здесь гостья. А утро вечера мудренее, — спокойно пояснил парень с женским лицом.
Нарлинская разозлилась, она не понимала, что происходит. И это непонимание вызывало неприятный озноб. Что задумал Корозов? Сколько можно третировать ее? Когда он, наконец, отвяжется? Страха перед ним не было. Но, чего греха таить, сильно испугалась в машине, когда охранник назвался полицейским. Сразу пришло на ум, что попалась за убийство Олега. А это, оказывается, Корозов жилы из нее тянет. Видно, придется устроить ему сцену, чтобы больше не поддавался искушению искать в ней причину своих несчастий.
Охранники уселись в прихожей на стулья, и Ева поняла, куковать ей здесь придется до утра. Едва успела подумать, каким образом сообщить Ватюшкову, как прихрамывающий парень поднялся со своего места, подступил:
— Дай телефон.
У нее мелькнула мысль, что надо было припрятать его, а вслух сказала:
— Телефон остался в машине.
Охранник не поверил, протянул руку к ее сумочке:
— Дай-ка проверю.
Она оттолкнула его, но парень вырвал из ее рук сумочку и стал вытряхивать содержимое на стол. Телефон выпал на столешницу. Охранник осуждающе покачал головой:
— Соврала, артистка.
Ей ничего не оставалось, как выпалить в ответ:
— У меня такая профессия.
— Значит, ты все время врешь людям? — скривился парень, как от зубной боли.
Нарлинская глянула на него с недоумением:
— Это представление. Это игра на сцене! Театр — это игра! Зрители видят не меня на сцене, а образ, который я создаю! И чем лучше я играю, тем меньше они видят меня! Если на сцене зритель будет видеть меня, а не образ, значит, я плохо играю. Что в этом непонятного. Это называется актерским мастерством.
— Наговорила, словно тесто намесила. Иначе говоря, иллюзия, обман. Вранье!
— Для кого вранье, а для кого искусство! — нервно возмутилась Ева.
— Это не искусство! — не согласился прихрамывающий охранник. — Искусство это когда рисуют картины.
— Картины тоже бывают разные, — девушка провела глазами по стенам, точно искала холсты, чтобы показать охраннику, насколько они все разнятся. Но стены были голыми. Ни одной картины. Лишь обои в серо-буро-малиновую сеточку. Еве ничего не осталось, как пожать плечами, пройтись по комнате и сказать. — Вот, например, «Черный квадрат» Малевича.
ebooksa